Татьяна Касьяненко: «Вологду без этого музея по-настоящему не поймешь»

Елена Легчанова

Весной 2016 года филиал Вологодского музея-заповедника «Мир забытых вещей» отметил свой четвертьвековой юбилей. За эти годы изменилось многое, но неизменной осталась аура музея-дома, его традиции, круг друзей и, самое главное, – его удивительная «хозяйка», Татьяна Касьяненко, вдохнувшая жизнь в эти стены. О том, как музей искал свое лицо, чем он живет и дышит сейчас, рассказывает читателям «Сферы» его бессменная заведующая.

Татьяна Владимировна, музею «Мир забытых вещей» – 25, а значит, он создавался в начале 1990-х – скажем прямо, не самое удачное время для создания музея. Расскажите, как всё начиналось...

К тому моменту, как мне предложили возглавить этот музей, я уже больше 15 лет работала в Вологодском музее-заповеднике. Пришла туда сразу после окончания пединститута. Сначала меня взяли экскурсоводом на колокольню на летний сезон; потом предложили «освоить» Софийский собор, который тогда только открыли для посещения. Так я стала штатным экскурсоводом музея. В то время очень популярны были автобусные экскурсии на совершенно разные темы: «Вологда обзорная», «Вологда литературная», «Вологда социалистическая» (на больших любителей). Меня же в Вологде особенно привлекала деревянная архитектура: ее домики, каждый со своей индивидуальностью, резные карнизы, балконы, львиные морды на входных дверях... Потемневшие от времени, уже со следами былой красоты, – но я их обожала. И с удовольствием разработала сначала лекцию по архитектурным памятникам Вологды, а потом экскурсию по городу с такой же тематикой. В то время интерес к Русскому Северу был очень велик – гости из других городов на экскурсиях часто выражали желание увидеть особенности вологодской архитектуры не только, что называется, с фасада – но и заглянуть внутрь, посмотреть интерьеры домов. А мы тогда могли предложить только музей Марии Ильиничны Ульяновой, в котором был явный революционный «уклон».

И вот в начале 1990-х музею передают этот дом постройки XIX века на Ленинградской, 6. Директор музея Галина Михайловна Новожилова предложила мне возглавить его. До этого я уже около шести лет работала экскурсоводом в Спасо-Прилуцком монастыре (люблю по этому поводу шутить, что молодость моя прошла в монастыре) – на мой взгляд, самом гармоничном и красивом вологодском монастыре (здесь был филиал Вологодского музея-заповедника – прим. ред). Позже перешла в методический отдел музея. Я тогда объездила всю Вологодчину – Великий Устюг, Тотьма, Белозерск, Вытегра, Никольск и т. д. Когда мне «в руки» попал этот дом, я поначалу не видела, что называется, концепцию будущего музея. В советское время здесь были коммунальные квартиры, и он уже утратил ту атмосферу купеческого быта, которая была ему присуща при последнем владельце – Дмитрии Николаевиче Пантелееве. Это был купец 2-й гильдии, крепкий семьянин – у них с женой было 17 детей. После революции дом экспроприировали, дети Пантелеева разлетелись по белу свету, а самого его отправили на Кольский полуостров, где он и умер…

Идея, что собой будет представлять музей, пришла не сразу?

Не сразу. Придя сюда первый раз, я подумала: «Какой ужасный дом!» Лестницы крутые, потолки низкие, круговая анфилада комнат, в которых можно заблудиться... Первую выставку «Дары природы» осенью 1990-го здесь организовал отдел природы: по всему второму этажу любители садов и огородов представляли выращенные ими тыквы, дыни, физалис, георгины, гладиолусы... А  весной 1991 года мы стали готовить первый этаж дома к постоянной экспозиции: из фондов музея отбирали разные затейливые, необычные, во многом забытые ныне предметы ушедшего быта рубежа XIX–XX веков – и пришла мысль назвать экспозицию «Мир забытых вещей»: она и дала потом название всему музею. На втором этаже открылась очень интересная выставка платков и шалей из фондов музея-заповедника.

Сложно, наверное, было вдохнуть жизнь, «вернуть» эпоху в дом, где 70 лет были коммуналки...

Конечно, было непросто. Особенно первое время. Потому что хоть это и центр города – но если человек вдруг хотел сходить в музей (на дворе, не забывайте, 1990-е), он шел в картинную галерею, в Кремль – зачем ему переходить парк и идти в какой-то маленький непонятный дом со странным названием – «Мир забытых вещей»?..

Стали потихоньку музей «оживлять». Решили сделать своеобразный абонемент для школьников: по первому этажу проводили экскурсию «хозяин» и «хозяйка» в костюмах той эпохи, а на втором этаже проходил замечательный, как сейчас говорят, интерактив: молодые музейные сотрудницы в костюмах под тщательно подобранную музыку представляли выставочные платки: шелковые, шерстяные, ситцевые. Мальчикам, чтоб не скучали, в это время в фондах музея демонстрировали коллекцию оружия. А в последнем зале все вместе танцевали кадриль: «Когда-то россияне...» Она была записана пять раз подряд – и когда девочки, протанцевав ее столько раз, просили еще – это была победа. Полюбив наш музей, дети привели сюда родителей, те – своих знакомых и друзей. Так постепенно росла популярность музея. Кроме этого, я подружилась со всеми видами СМИ: радио, телевидение, периодическая печать. Был такой проект на одном из вологодских телеканалов – «Забытые мелодии, забытые вещи и забытые имена». О забытых вещах и именах рассказывала я, а о забытых мелодиях – музыковед Элла Андреевна Кириллова; получались очень интересные передачи.

Мы пытались «нащупать» свой путь. В 1993 году сделали проект «Школа хороших манер»: говорили о моде, о том, как правильно одеваться (это направление вела дизайнер Елена Мыза) и вести себя за столом, о косметике, о хороших манерах. Правильно и красиво говорить учил присутствующих Владимир Даценко, актер театра кукол. На эти встречи приходили очень разные люди – дамы различного возраста и профессий, школьницы старших классов, преподаватели университета, «новые русские»...

Потом стали проводить литературные и театральные вечера, музыкальные салоны. Актер Всеволод Чубенко читал стихи Рубцова, у него была замечательная программа по Северянину, на которую многие приходили по пять раз; актриса Ирина Джапакова потрясающе читала Цветаеву, Ахматову... Несмотря на непростое время (хотя когда оно у нас было простое?) людям было это необходимо, потому что невозможно постоянно думать только о проблемах, хотелось чего-то для души. Музыкально-литературные вечера в духе Серебряного века проводила Елена Никитина: мы зажигали свечи, она пела романсы под гитару...

Параллельно мы стали проводить выставки вологодских художников, которым  в 90-е годы тоже пришлось нелегко: свои работы представляли Валерий Страхов, Михаил Копьёв, Александр  Рябков.

Ну и уже лет двадцать, наверное, мы дружим с детским театром моды «Истоки», которым руководит Алёна Ковалёва, член Союза дизайнеров России. Первое их представление было в музее, и с тех пор воспитанники театра моды считают музей своим вторым домом.

Так общими усилиями мы создали атмосферу этого дома. И оказалось, что есть очень много людей, которым все это интересно, которые любят эту жизнь, близки по духу и настроениям нашему музею. Безусловно, есть музеи богаче, мемориальней, знаменитей – но такого, как наш, наверное, нет нигде, потому что это – дом со всеми вытекающими последствиями: со своими традициями, с кругом друзей, с рождественскими праздниками, Татьяниными днями, которые мы проводим уже 15 лет 25 января, какой бы день недели ни был, с долгими чаепитиями под абажуром, где мы не говорим о политике, деньгах, о чем-то бытовом – и не планируем, но мечтаем... И часто эти мечты сбываются. Вот, к примеру, я давно мечтала о выставке Феодосия Вахрушова – и в этом году на 25-летие музея мы открыли его выставку из фондов Тотемского музейного объединения, которая будет работать в музее все лето.

Расскажите о постоянной экспозиции музея.

На первом этаже уже много лет располагаются типологические интерьеры гостиной, детской, кабинета и столовой, чтобы люди могли представить, как жил вологжанин на рубеже столетий. Разглядываем фотографии Вологды XIX–XX веков, заводим граммофон в гостиной... Рассказываем, как раньше принимали гостей, чем развлекались, во что играли, как проводили время вне дома, ходили в театры... В детской у нас кукольная комната, сделанная руками Алёны Ковалёвой, руководителя детского театра моды «Истоки». «Обитатель» кабинета – Павел Владимирович Засодимский; на тематических экскурсиях здесь мы говорим о его жизни и творчестве. Есть легенда, что он жил в этом доме – на самом деле это не так, но поскольку того дома, где он жил, уже не существует, мы его «приютили». Это был непростой писатель и замечательный человек. Не имея своих детей, они с женой покровительствовали окрестным ребятишкам – детям дворников, прачек, кухарок, устраивали для них рождественские елки, угощали, дарили подарки... Последняя наша комната – столовая, где мы говорим об этикете, о правилах пользования приборами, о старинной посуде, фарфоре... У нас разработана тематическая экскурсия для детей «Этикет за столом» – в музее мы учим их теории, а рядом, в кафе Дома актера, они подкрепляют теорию практикой. После этих обедов работники кафе уверяют, что скатерти после наших гостей менять не надо (улыбается).  

На третьем этаже музея постоянно проходят художественные выставки. Бросается в глаза, что имена некоторых художников регулярно повторяются.

Выставочный план музея расписан на год (а иногда и больше) вперед. У меня, конечно, есть свои принципы и свои «любимцы» – художники, за чьим творчеством я слежу и чьи работы выставляю достаточно регулярно. И, надо сказать, они меня никогда не подводят, всё время представляя новое и интересное.  Это художник по батику Татьяна Шмелёва, пейзажист Ольга Карпачева, Роман Захаров, расписывающий батик кофе, и другие. Еще я люблю делать выставки людей необычных увлечений. К примеру, несколько лет назад у меня была выставка вышитых бабочек, автором которой был Юрий Засовин. Вроде бы удивительно: мужчина – и вышивает бабочек. Хотя, если взглянуть на историю рукоделия, раньше вышивка не была чисто женским занятием, как сейчас, даже короли умели вышивать. Вышивка – это очень точное, почти математическое искусство.

Я люблю наблюдать эволюцию автора. Скажем, мы начинали выставочную деятельность музея с экспозиции работ художника Александра Рябкова – и спустя 20 лет, на юбилей «Мира забытых вещей», опять сделали его выставку.

Вы так одержимы своим детищем, что даже не верится, что у вас помимо музея есть еще и другая жизнь, семья, сын, внуки...

Да, обо мне ходят всякие легенды (улыбается). Слышала версию, что я сама – из Москвы, а работаю в этом музее, потому что жалко бросить. На самом деле я живу в Вологде с 1969 года. Отец мой был военным врачом, мама – тоже врач, они закончили мединститут в Омске и там же, в Сибири, родилась я. Потом мы переезжали несколько раз – семь лет жили в эстонской Нарве, ее тогда заново отстраивали после войны, – до сих пор люблю Прибалтику, эти сосны, холодное серое небо, мягкий прибрежный песок. Затем жили в Бологом, которое, как известно, между Ленинградом и Москвой – там я закончила школу. А потом папу перевели в Вологду, и я закончила здесь институт, факультет иностранных языков, вышла замуж – раз и на всю жизнь – и, как уже рассказывала, пошла работать в музей.

Я всегда любила музеи. Часто ездили с родителями в Ленинград, папа хорошо знал и любил историю, мы ходили в Петропавловскую крепость, Эрмитаж, он много рассказывал. Поэтому, наверное, не случайно, что мой сын с семьей живет сейчас в Петербурге: любовь к Питеру передалась ему по наследству.

Муж у меня – инженер, сын тоже – «технарь», строитель (закончил наш политех, а потом аспирантуру в ЛИСИ), они оба очень любят читать; у нас дома большая библиотека, собирать которую начал еще мой папа. И внуки тоже любят: младший внук, Марк, научился читать в 4 года по глобусу. У старшей внучки Лизы был глобус-ночник и Марк его разглядывал, а потом стал спрашивать: «А есть такая – Испания? Италия? Китай?..» В этом году он пойдет в первый класс, и любимый вид чтения у него сейчас – энциклопедии. Каждый летний отпуск я езжу к ним, мы с внуками проводим вместе целый месяц, играем по вечерам в лото, читаем книги, гуляем, разговариваем… Когда они приезжают в Вологду, то, конечно, любят приходить к бабушке в музей.

Музей «Мир забытых вещей», действительно, видится многим именно домом. Не случайно у него есть и круг друзей. Как становятся друзьями дома?

Мне иногда кажется, что этот дом сам выбирает, кого принимать к себе в друзья. И, как правило, друзья остаются друзьями навсегда. Тот же Всеволод Чубенко, хоть и уехал из Вологды сейчас, но часто приезжает и дает здесь свои спектакли. Мы познакомились с ним на его программах по Северянину, а в то время в музее работала выставка, посвященная святителю Игнатию (Брянчанинову). Всеволод так внимательно изучал все эти документы, фотографии, признаваясь, что это ему очень интересно, – и спустя почти 15 лет вместе с Михаилом Резцовым создал замечательный спектакль «Пишу к Вам прямо из сердца», в основе которого лежали письма и стихи в прозе Святителя Игнатия.

В числе друзей музея много замечательных музыкантов. Елена Распутько часто устраивает у нас музыкальные вечера – а иногда приходит просто так, как она говорит, «пошевелить клавиши» нашего фортепиано, потому что инструмент не должен молчать. Частый гость музея и участник наших вечеров – пианистка Ирина Богомолова.  Заглядывают к нам и гитаристы – в свое время Елена Никитина познакомила меня с Владимиром Сергеевым, и вот уже больше 20 лет он является другом нашего музея.

Приходят со своими студентами преподаватели филологического факультета Людмила Зорина и Елена Титова. Приводила сюда потрясающих писателей, поэтов, актеров журналист Наталия Серова. В музее есть альбомы добрых пожеланий – там есть отзывы Тонино Гуэрры, Людмилы Улицкой, Людмилы Петрушевской, Игоря Косталевского, Виктора Сухорукова...

Очень приятно слышать, когда москвичи, приходя в музей, говорят: «Здравствуйте, Татьяна Владимировна, вы нас не помните? Мы у вас в пятый раз!» И очень горжусь, когда вологжане приводят сюда своих гостей из других городов, потому что считают, что Вологду без этого музея по-настоящему не поймешь.

Мы отнюдь не музей городского быта. Это, скорее, кусочек Вологды рубежа веков – и люди приходят сюда, чтобы прикоснуться к минувшему, забытому, почувствовать эту атмосферу. Да, это прежде всего – музей атмосферный. В названии музея есть два важных слова: мир и вещи. И слово мир стоит на первом месте, оно более важное, потому что мы забыли не только жардиньерку, сонетку, жирандоль и фироньерку – мы забыли этот мир, где есть такой деревянный дом, в котором живет семья с семнадцатью детьми и где всем хватает места, где есть сад, а в нем – дерево, которое ты посадил, и скамейка у дерева... И мы напоминаем людям об этом мире. О музыкальных и литературных вечерах, о рождественских детских праздниках, о камерных домашних спектаклях... И люди приходят сюда потому, что в глубине души есть что-то такое, что здесь находит выход, – и получают то тепло, которое им необходимо.