З0-летие деятельности на музейном поприще отметил недавно директор Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Михаил Шаромазов. Огромный опыт музейной работы, безграничная эрудиция и преданность профессии сделали его желанным гостем Клуба любителей искусства Вологодской областной картинной галереи. Здесь руководитель федерального музея рассказал собравшимся и о своем жизненном пути, и о профессиональной судьбе, и о том, какие проблемы сегодня приходится решать директору музея.
«Двадцатый век обошелся с нами сурово – своих корней мы зачастую не помним, – говорит Михаил Шаромазов. – Но я счастлив, что могу показать фотографию своего прапрадеда Блудорова, предводителя дворянства Оренбургской губернии. В 1860 году он входил в состав комиссии по разработке манифеста об освобождении крестьян. Бабушка, Надежда Шаромазова, окончила Бестужевские курсы и Сорбонну, но в новой, советской действительности смогла найти работу только на курсах по ликвидации безграмотности. Мама, будучи в 30-е годы студенткой Текстильного института, была отчислена оттуда после ее признания о том, что ее отец арестован по обвинению в антисоветской деятельности. Ее восстановили, но учиться с бывшими однокурсниками она не смогла».
У человека, добившегося успеха в профессии и имеющего большой авторитет в профессиональных кругах, всегда интересно спросить о том, как же он выбрал этот путь – спросили об этом и у Михаила Шаромазова: «Искусствоведом я стал не сразу – честно говоря, я хотел быть библиотекарем. Но, мама, имевшая к тому моменту 30 лет библиотечного стажа, была против – считала, что молодому человеку в нашей стране в библиотеке делать нечего. Я сказал, что тогда буду патологоанатомом. Мама познакомила меня с патологоанатомом, который долго объяснял, что это мне тоже не нужно. Тогда я устроился художником в народный театр – понял, что театральная среда не для меня, но здесь мне дали направление в библиотечный институт. Мама уже не возражала. На экзамене мне попался вопрос: культура Руси эпохи Андрея Рублева. Я честно сказал, что больше, чем в учебнике, сказать не могу, поэтому отвечать не буду. Но стал интересоваться этим периодом – и в итоге поступил в Академию художеств (Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина) на отделение теории и истории искусства. В этой специальности я нашел ту область – старопечатную книгу – которая позволяла сочетать тягу к книге с искусствоведением».
Свою искусствоведческую деятельность Михаил Шаромазов начал в Кишинёве, в Государственном художественном музее Молдавской ССР, а в 1987 году уехал в Кириллов. Здесь его потрясли профессионализм коллектива и богатейшая коллекция иконописи. В филиале Кирилло-Белозерского музея-заповедника – Музее фресок Дионисия в Ферапонтове – он проработал около 20 лет. «Здесь я оценил подвиг Марины Сергеевны Серебряковой, отдавшей музею без малого 40 лет. Когда она пришла сюда в 1972 году, единственным сотрудником музея был сторож. Именно при ней и именно в Ферапонтове впервые в нашей стране появилась должность хранителя памятника с монументальной живописью. Благодаря этому появился объект, который я сейчас без ложной скромности могу назвать эталонным. Специалисты из музеев Московского кремля и Великого Новгорода едут учиться в Ферапонтово».
За эти годы многое в жизни музея изменилось. В конце 80-х любой турист, приезжая в Ферапонтов монастырь, не знал, попадет ли он в собор Рождества Богородицы, увидит ли фрески Дионисия. На протяжении 90-х музей работал над тем, чтобы собор стал доступен всегда – нужно было добиться, чтобы температурно-влажностный режим внутри был ровным в течение всего года. На средства президентского гранта были построены теплые полы, и с 2003 года собор открыт 365 дней в году. Но тут возникла другая проблема. У туристов с теплоходов времени на посещение музея очень мало, а желающих попасть в музей – много. Михаил Шаромазов вспоминает случай, когда посетители… подрались на паперти за право первыми пройти в собор. Выходом из ситуации стало сеансное посещение, которое введено в музее с 2011 года.
В 1997 году Кирилло-Белозерский музей-заповедник вошел в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации. Многое было сделано для того, чтобы окончательно отказаться от репутации районного краеведческого музея и стать музеем более широкого звучания. В 2000 году ансамбль Ферапонтова монастыря с фресками Дионисия был включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО – это и высокий почетный статус, и огромная ответственность. Три года назад монастырь вошел в группу из 5 объектов Всемирного наследия (всего их более тысячи), к которым у Центра всемирного наследия ЮНЕСКО претензий нет. В последние годы в состав музея-заповедника вошли новый музейный комплекс «Цыпино», музей истории города Кириллова и музей-квартира писателя Василия Белова в Вологде. В
Музей-заповедник и его филиалы принимают более 300 тысяч посетителей в год. Как отмечает Михаил Шаромазов, сегодня их большинство составляют не организованные туристические группы, а одиночные туристы, путешествующие самостоятельно. Важная задача для музея – привлекать и местное население. Для этого нужно событие, которое будет ему интересно. В связи с этим в Ферапонтове и в Кириллове стали организовывать временные выставки – народной иконы, народного искусства и другие. Появились праздники, которых люди ждут из года в год: Ночь музеев, Ночь искусств, фестиваль «Достояние республики» в Кирилло-Белозерском монастыре, праздники «Иллюзии старого села» и «Зимние забавы в Ферапонтове». Военно-исторический фестиваль «Белозерская осада» в Кириллове в 2015 году собрал 8 тысяч зрителей и участников (для сравнения – население города Кириллова составляет почти 7 с половиной тысяч человек, а во всем Кирилловском районе проживает 15 тысяч). Михаил Шаромазов уверен: музею нужны новые формы работы, которые идут не от экспоната, а от посетителя – и, учитывая его интересы, потребности и возможности, позволяют знакомиться с музейными коллекциями.
Актуальная сегодня тема взаимоотношений музеев и церкви очень важна для Кирилло-Белозерского музея-заповедника. Здесь, по мнению директора, нужно искать компромисс, исходя из того, что и посетитель музея, и прихожанин должны иметь одинаковую возможность прийти в храм: «Каждый из них приходит сюда, по-своему выражая потребность прикоснуться к вечному. Когда на Ночь музеев в 2011 году мы впервые открыли для посещения Успенский собор, закрытый с 1964 года, людей пришло столько, что не осталось свободного места. Именно сюда на протяжении нескольких веков жители города и окрестных деревень несли свою боль и свои чаяния, чтобы понять, как им быть дальше». Как объекты культурного наследия церковные здания требуют охраны, как культовые объекты они должны быть доступны верующим – здесь должен быть достигнут некий консенсус, который позволит совмещать обе эти функции, ничего не утратив.
Теги: Михаил Шаромазов, Кирилло-Белозерский музей-заповедник
