Американский драматург, автор порядка 400 пьес, спектакли по которым идут в театрах всего мира более 40 лет, Дон Нигро хорошо знает русскую классическую литературу. Стремление осмыслить ее многомерность и глубину даже побудило его к созданию цикла пьес о русских писателях и поэтах. В России он стал известен сравнительно недавно, и произошло это благодаря переводчику Виктору Веберу, который считает, что у пьесы «Звериные истории» «российская душа». Это наблюдение не случайно: глубокий психологизм, потребность в рефлексии, поиск ответа на вечные вопросы – о смысле жизни, о свободе воли и предопределенности судьбы – всё это настолько узнаваемо для нас, что «звери», предстающие перед зрителем в каждом из эпизодов, легко опознаются как «свои». Трагедия и фарс, философия и анекдот сплавляются в единое целое – в образ мятущегося существа, жалкого и величественного одновременно…

Смутное беспокойство терзает душу Леминга и влечет его к обрыву, за которым – он понимает это – скалы, океан, смерть. Но когда в сознании колоколом звучит «Должен! Должен! Должен!», даже неминуемая гибель не кажется веским аргументом против… Кошка вдруг осознает, что нитку, за которой она рада попрыгать, движет рука мальчишки, – а что же тогда движет мальчишкой и всеми остальными?.. Бабуин точно знает, что мир создан для бабуинов по образу и подобию их верховного божества, и уж он-то наведет в нем порядок… Домовая мышь – трудно представить существо более незатейливое! – создает целое философское учение о мышеловке, сыре и способности противиться соблазнам… Утконос – ни рыба, ни птица – смиренно принимает свою непохожесть на других, но в его смятенном монологе звучит глубокая боль одиночества…

Спектакль состоит из 10 историй, которые разыгрывают перед зрителем четыре актера Театра для детей и молодежи: Андрей Камендов, Сергей Закутин, Виктория Парфеньева и Надежда Старикова. Проникновенные монологи чередуются с драматическими диалогами, комедийные эпизоды оставляют едва уловимый привкус горечи, а по-настоящему трагические истории – есть здесь и такие – вызывают острую жалость к самим себе… По меткому замечанию переводчика в одном из интервью, «вряд ли кто из зрителей не узнает себя хотя бы в одном из персонажей». И действительно, именно узнаваемость героев этих историй делает их понятными, несмотря на «звериный» облик.

В этом облике, впрочем, нет ничего от басенной аллегоричности, когда каждый «зверь» олицетворяет определенный порок, и больше от него ничего не требуется. Здесь каждый герой нарочито неоднозначен и непредсказуем, по-звериному прост и по-человечески сложен. Режиссер Сергей Закутин признается, что в пьесе привлекла прежде всего парадоксальность, необычная точка зрения на знакомые каждому проблемы. Роли животных участники спектакля выбирали сами – каждого задело что-то свое в той истории, которую захотелось рассказать публике. Андрей Камендов заметил, что автор пьесы поставил персонажей в такие ситуации, когда они не могут не высказаться:«В драматургии иногда бывает не понятно, почему вообще вот эти конкретные люди друг с другом разговаривают – внешние обстоятельства придуманы, а внутренней мотивировки нет. Здесь же, в этих коротеньких пьесках, цепляет именно невозможность промолчать. Причем думаешь: у-у, какие они храбрые, эти «звери»! Ведь говорят они о вещах глубоко личных, интимных, которые страшно вынести наружу».

Каждая «звериная история» имеет свою тональность, звучит по-своему – это создает эмоциональный рисунок спектакля, те «перепады настроения», которые держат в состоянии напряженного внимания, желания всматриваться и вслушиваться. Какие-то истории вписаны в бытовой антураж, какие-то наоборот нарочито абстрактны и абсурдны. По словам актеров, к каждому фрагменту подбирались по-разному, и процесс работы был очень интересным. В одном из отзывов на первый показ спектакля проницательный зритель отметил, что актеры играют не зверей и не людей – они играют смыслы. Пожалуй, лучше не скажешь. Остается прийти на спектакль и увидеть в «Звериных историях» свой, человеческий смысл.

Теги: Дом актера
Светлана Гришина

Новости по теме