(02.10.1900 – 14.04.1973)

Живописец, график, скульптор, педагог. Действительный член Академии художеств СССР, народный художник СССР. Иллюстратор классической русской литературы, в том числе книг для детей и юношества. Награжден золотой медалью за панно «День страны Советов» в советском павильоне международной выставки в Париже (1937). Лауреат Государственных премий СССР: 1946 – за серию литографий «Ленинград в дни войны и блокады»; 1973 (посмертно) – за иллюстрации и оформление сборника рассказов Л. Н. Толстого «Филипок» (1954) и «Азбука» (1970–1973).

Вологодская земля подарила культуре России ХХ века ярчайшие имена, среди них – Алексей Федорович Пахомов, действительный член Академии художеств СССР (1964), народный художник СССР (1971) – живописец, график, скульптор, педагог. Значение его творческого наследия не ограничивается рамками века прошедшего. Выразив свое время, он навсегда остался в истории русского искусства.

Алексей Пахомов родился 2 октября 1900 года в деревне Варламово Кадниковского уезда Вологодской губернии в крестьянской семье. Он рано пристрастился к рисованию и, к счастью, находил поддержку и понимание в семье. Вспоминая о тех годах, он писал: «Моего отца ряд лет выбирали старостой, поэтому бумага в доме водилась». Сначала на юного художника обратила внимание учительница сельской школы, а потом и местный владелец усадьбы В. Ю. Зубов. В имении Зубовых Кубин Бор, что находилось в семи верстах от деревни Варламово, Пахомов впервые взял в руки иллюстрированные книги, знакомился с репродукциями картин знаменитых русских художников И. Е. Репина и В. И. Сурикова. Семья дворян Зубовых сыграла определяющую роль в судьбе будущего мастера. По инициативе Зубовых он был определен на казенный счет учеником в начальное училище в Кадникове, после окончания которого на собранные Ю. М. Зубовым деньги отправлен в Петроград, в училище технического рисования барона А. Л. Штиглица. Земляки и в дальнейшем не оставляли без поддержки молодого художника. Голодный 1918 год он пережил в Кадникове, куда был приглашен на должность преподавателя школы первой и второй ступени. Несмотря на материальные трудности, это время он вспоминал с благодарностью: «Весь год я читал. Передо мной раскрывался мир, которого я, оказывается, почти не знал». Родная земля навсегда оставалась той крепостью, что защищала и помогала как в жизни, так и в творчестве.

Уже не одно юное поколение наших соотечественников открывает для себя мудрость и поэзию классических литературных произведений Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, И. А. Бунина, В. В. Маяковского не без помощи ярких и талантливых иллюстраций Алексея Пахомова. Ровесник века, он был свидетелем и участником многих событий и экспериментов в искусстве России ХХ века. Начал художественное образование в училище технического рисования барона Штиглица (1915–1917), а заканчивал его в преобразованной революцией Академии художеств (тогда – ВХУТЕМАС, 1922–1925). Учителями будущего художника были и традиционалисты, и реформаторы – М. В. Добужинский, В. И. Шухаев, С. В. Чехонин, Н. А. Тырса. Последний привел его в редакцию детского отделения Госиздата к В. В. Лебедеву, стоявшему у истоков создания новой детской книги. В конце 1920-х гг. А. Ф. Пахомов уверенно входит в круг ленинградских графиков-иллюстраторов, обретает свой почерк, находит свои темы и своих героев. Пройдя через увлечение искусством Сезанна, затем кубистов, он приходит к творческому осмыслению традиций русской культуры и, в частности, реализма. Вот тут и помогли воспоминания деревенского детства и ежегодные летние поездки на родину в Харовский район, которые художник не прерывал в течение всей жизни. Натурные рисунки, сделанные с односельчан, превращались в законченные композиции, рассказывающие о романтике походов «в ночное», зимних ребячьих забавах, летнем купании и прогулках по лесу. Мир детей с его радостями и огорчениями, новизной открытий, будничными заботами и фантазиями оживал под чутким карандашом мастера. И мы вместе с его героями шли по заснеженной деревне, так напоминающей Варламово («Филиппок» Л. Н. Толстого), вслушивались в рассказы мальчишек, сидящих у ночного костра («Бежин луг» И. С. Тургенева), которые, затаив дыхание, слушал когда-то и сам Алексей. Мастерски владея рисунком, Пахомов блестяще передавал непосредственность детского характера, то озорного и непоседливого, то не по годам серьезного. Его композиции всегда изобиловали меткими и емкими деталями, точностью найденных поз и жестов, яркой атрибутикой времени.

Решая профессиональные задачи, в ранний период творчества, когда еще увлеченно занимался живописью и входил в объединение «Круг художников» (1926–1932), Пахомов использовал форму, близкую русской средневековой традиции. Сцены из крестьянского быта – сенокос, косьба – мыслились им как ритуальное действо, в изображении которого им использовались приемы языка фрески или иконы. Но и эти картины рождались на основе бытовых наблюдений и зарисовок, которые Пахомов делал постоянно, находился ли он на отдыхе в деревне, работал ли в городе или у себя в мастерской. В них, этих беглых набросках, виден и меткий глаз наблюдателя, и талант рассказчика, умеющего обобщить и обыграть подмеченную жизненную ситуацию.

Язык Пахомова-иллюстратора формировался постепенно. На раннем этапе заметное влияние на него оказали коллеги – В. В. Лебедев и Н. А. Тырса. Классический «пахомовский» стиль, основанный на традициях русского реализма, определился к середине 1930-х гг., подтвердив коренные связи художника с народной культурой, которые не обрывались никогда. Вспоминая деревенские обычаи, Пахомов описывал, как на каждую Пасху отец украшал избу яркими «сытинскими» лубками. Такие же «выставки» появлялись и в других домах. Это было настоящим праздником для мальчика, еще не умеющего читать, но с увлечением рассматривающего эти нехитрые нравоучительные истории, рассказанные языком графики. Так складывался Пахомов-иллюстратор, тонко понимающий психологию ребенка, склонный к сюжетному повествованию, любящий говорящую деталь, умеющий воссоздать современную и историческую ситуации.

Блокаду художник пережил в Ленинграде, ставшем его второй родиной. В этот период не книжная, а станковая графика являлась основной сферой его творческой деятельности. Здесь он трудился над серией, посвященной осажденному городу, затем восстанавливаемому после войны. И снова главными героями его графических произведений становятся юные горожане, пережившие вместе со взрослыми все тяготы этих суровых дней. «У нас много пишут о том, что художнику нужно изучать жизнь, – говорил после войны один из ведущих ленинградских живописцев И. А. Серебряный. – В условиях войны и блокады мы не «изучали» жизнь. Мы жили этой жизнью. Все сердца бились в унисон, и у всех была одна мысль, одна цель – все для победы!».

С 1948 года начинается педагогическая деятельность А. Ф. Пахомова в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина (с 1949 года – в звании профессора). Здесь он руководил отделением станковой графики.

Однажды найдя в искусстве свою главную тему, А. Ф. Пахомов остался верен ей навсегда. Высокий профессионализм, духовность его творчества поставили нашего земляка в один ряд с ведущими мастерами, определившими лицо культуры своего времени.

Литература:

Пахомов А.Ф. Про свою работу. – Л., 1971.

Пахомов А.Ф. Про свою работу в детской книге. – М., 1982.

Пахомов А.Ф. 10 книжек для детей. – Л., 1986.

Матафонов В.С. Алексей Федорович Пахомов. – М., 1981.

Ленинградская станковая литография. 1933–1963. Каталог выставки /Автор вступ. статьи Козырева М. Н. – Л., 1986. – С. 57–59.

Соснина Л.Г. Художники Харовской земли (ХХ век) // Харовск. Краеведческий альманах. – Вологда: ВГПУ, изд-во «Русь», 2004. – С. 295–297.

Смирнова Т.А. «Любимое мое, родное Варламово...» // Харовск. Краеведческий альманах. – Вологда, 2004. – С. 278–294.


Л. Г. Соснина

Выдающиеся вологжане: Биографические очерки/ Ред. совет «Вологодская энциклопедия». – Вологда: ВГПУ,
издательство «Русь», 2005. – 568 с.

Новости по теме