Архив номеров

Юлия Шутова

24-летние художники Кирилло-Белозерского музея-заповедника Яна и Сергей Пестеревы среди прочего заявили, что цель их жизни – навсегда остаться в Ферапонтово, а идеи для дизайна они заимствуют… из Дионисия. Самые молодые сотрудники федерального государственного музея – о выставочных проектах, нехватке свободного времени и о том, как молодым найти себя в музее.

Для молодых людей большое значение имеет творческая свобода, а вы работаете в достаточно традиционном музее. Удается найти баланс?

Яна: Кирилло-Белозерский музей-заповедник – не консервативный музей. Нам предоставляется полная свобода творчества – естественно, в музейной специфике. Ты развиваешься, музей развивает тебя, и ты создаешь то, что нужно музею. Я занимаюсь по большей части полиграфическим дизайном.

То есть все афиши и буклеты – твоих рук дело? Как рождается стиль этих изданий? Как строится работа над музейным каталогом?

Яна: Мы работаем вместе с мужем, он художник в Кирилло-Белозерском музее. Каталог создается в рамках выставки – это ее заключительный этап. Когда проведен монтаж, сделана опись и написана научная статья к экспозиции, выполнена фотофиксация экспонатов, придумана афиша, начинается непосредственная работа над каталогом. Его стиль практически всегда задан афишей. Раньше на ее создание уходило много времени, теперь она рождается почти сразу.

Сергей: Афиша – это, как правило, первое впечатление.

Яна: Дизайн – утилитарная профессия. Мы адаптируем информацию для зрителей, придаем ей красивый и функциональный вид. Я не могу назвать конкретный стиль, в котором я работаю – идет постоянное развитие. Главное – выдержать эстетику музея, адаптируя под нее современные дизайнерские тенденции.

Есть любимый каталог?

Сергей: Через полгода они все становятся нелюбимыми.

Яна: Мне нравится сам процесс создания. Творчество.

Сергей: Сейчас самым любимым и самым большим каталогом в ее жизни – около 300 страниц – станет издание «Русские святые». Оно посвящено выставке икон из частных коллекций и фондов музея, которая проходит в музее каждый год и включает несколько сотен экспонатов.

Как вы попали в музей?

Сергей: Я приехал в Ферапонтово по окончании Ивановского художественного училища. Мой отец – художник Александр Пестерев, мама – Ольга Силина, искусствовед. Они оба окончили то же самое училище, что и мы, тоже были однокурсниками. После обучения родители уехали в Тотьму, прожили там 20 лет и переехали в Ферапонтово, стали строить дом. Я приехал помочь им. Мама тогда уже работала в Кирилло-Белозерском музее и предложила мне попробовать туда устроиться. Я подумал, что, если меня возьмут, я заработаю неплохое портфолио и получу полезный опыт. Директор музея, Михаил Николаевич Шаромазов, был заинтересован в молодых сотрудниках и сразу принял меня на работу. После этого я пригласил сюда свою жену (смеется)…

Яна: Тогда еще не жену… Я не думала, что останусь там надолго. Но со временем поняла, что мне совершенно не хочется жить в городе и я хочу всю оставшуюся жизнь прожить в Ферапонтово.

Сергей: Сначала мы решили, что поживем здесь некоторое время, а потом уедем. И мы даже сделали это, но нам не понравилось.

Яна: Мы уезжали в Питер. Знаете, это такая детская мечта…

Сергей: Нам хватило меньше года, чтобы ощутить колоссальную разницу. Вернулись, и нас снова взяли на работу в музей.

Яна: Когда уезжали, директор сказал нам: «Вы там наиграетесь и все равно приедете обратно» (смеется). Он оказался прав. Мы вернулись и теперь уже никуда не уедем.

Сергей, у тебя ведь была и собственная фотовыставка в музее?

Яна: Его выставка открыла проект «Молодые художники в Музее фресок Дионисия» в 2013 году.

Сергей: Музей занимается поддержкой начинающих художников. Первые, кто имеют шанс у нас выставиться – это студенты «Мухи» (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия – прим. авт.), потому что они проходят практику и сразу показывают работы. Но вообще может устроить свою выставку любой молодой художник или фотограф. Все, что нужно, – отправить свои фотографии или снимки своих работ на почту музея. Естественно, план выставок формируется заранее, и придется подождать.

Скоро 90-летие Кирилло-Белозерского музея-заповедника. Вы участвуете в подготовке?

Сергей: Этим мы пока не озадачены. Существует план выставочной работы, но помимо него есть невероятное количество работы внеплановой. Она словно из воздуха появляется. Поэтому если первые полгода мы не знали, чем себя занять в музее, то сейчас мы не знаем, как оттуда уйти в конце дня и как на выходном не выйти на работу. Очень много того, что нужно и хотелось бы сделать. Путей реализации себя в музее немерено. Это удивило нас очень сильно. Куда ни копни…

Яна:…есть, где применить собственные способности. Инициатива только приветствуется.

Ваши профессиональные цели?

Сергей: Хотелось бы организовать в Ферапонтово музыкальный фестиваль. Не так давно в гости к отцу приезжал музыкальный критик Артемий Троицкий. Ему эта идея очень понравилась, он сразу стал перечислять тех, кого можно было бы пригласить. Также за монастырем есть большое поле, там во время фестиваля прошли бы выставки под открытым небом, чтобы любой желающий художник мог свободно выставиться.

Сейчас очень много говорят о том, что музеи должны меняться. Вы согласны? Что вы под этим понимаете?

Яна: Музеи не должны меняться кардинально, их изменение – в развитии. Они должны развиваться постепенно и идти в ногу со временем, интересоваться тем, что происходит во всем мире. Провинциальные музеи бывают зациклены на себе, находятся словно в законсервированном состоянии – это большая проблема. Музей должен быть свободен, он должен быть живой.

Ваш музей – музей академический, его тематика определена историей. В чем вы видите возможности его развития?

Сергей: В этом-то и вопрос – как оставить традиционный музей традиционным, но при этом сделать его новым? Это сложный и интересный процесс. Музею необходимо сотрудничать с другими музеями в России и за рубежом.

Музей должен приобщать людей к культуре. Нужно сделать так, чтобы люди хотели идти в музей. Информация должна быть подана нескучно и грамотно, чтобы посетитель понимал, на что он смотрит. Сейчас в Кириллове готовится постоянная экспозиция в Трапезной палате. Она сопровождается современными мультимедийными средствами.

Музею также очень важно привлекать детей, позволять ребенку впитывать информацию в игровой форме.

Я думала, что у молодых людей существует некое предубеждение по отношению к музеям, особенно классического типа. Мол, что там делать, там нет перспектив, свободы самовыражения…

Яна: Когда я еще не думала, что буду работать в музее, он у меня ассоциировался с пылью, с пыльным экспонатом (смеется). А сейчас у меня в академии (Яна учится в Российской академии художеств на искусствоведа – прим. авт.) много одногруппников, которые и хотели бы пойти работать в музей, но их не берут – нет вакансий. Нам повезло.

Сергей: Человек, очень заинтересованный в работе и имеющий соответствующее образование, должен обязательно искать варианты и пытаться привлечь внимание работодателя. Для развития музея нужен энтузиазм, и в молодых он есть.

Яна: В случае с Музеем фресок Дионисия ситуацию усугубляет само расположение музея – на селе. Переехать сюда – сложное решение. Нам по 24, и в этом возрасте мало кто не хочет жить в большом городе.

Сергей: Многие думают: ну здесь же нечем заняться! Нет кафе, клубов, кино… Поверьте, мне некогда ходить в пабы (улыбается). Если бы они и были, я бы туда не ходил. Яна в последнее время жалуется, что ей некогда читать книги.

Хотела спросить, чем вы занимаетесь в свободное время, теперь стало ясно, что у вас его нет…

Сергей: Понимаете, у нас творческая работа в музее, но для того, чтобы были идеи в дизайне, необходимо заниматься еще каким-то видом творчества. Нужно читать, нужно увлекаться музыкой, интересоваться кино. Идеи для дизайна я порой беру из Дионисия! Я просто достаю фотоаппарат, иду в собор, снимаю какие-то фрагменты, и идеи приходят. В древнерусской живописи информации очень много…

Яна: Да, это совершенная абстракция. Мне кажется, что древнерусское и абстрактное искусство очень близки.

Сергей: А другие экспонаты… В музее богатейшие фонды. Если взять каждый предмет в отдельности, можно делать выставку одного экспоната.

Яна: Да, пустое пространство и прялку, например, поставить.

Сергей: У нас есть идея подобной адаптации музейного пространства. Есть помещения, которые можно было бы задействовать под временные экспозиции такого рода – зал и один предмет. К нему, естественно, подобрать видеоряд, музыкальное сопровождение. И посетитель сможет заострить внимание на этом образце искусства. Понять один предмет легче. И потом, если экспонатов много, вы не до конца осознаете их ценность. А когда человеку дается один камушек, он сразу начинает думать: «О, наверное, что-то в нем есть необыкновенное, раз он здесь один?» И так, постепенно, от частного к общему человек погружается в историю и культуру.

Возврат к списку