Удивительную историю из жизни семьи владельцев усадьбы Спасское-Куркино под Вологдой рассказывает на экскурсии хранитель усадьбы, экскурсовод Николай Сайкин. Оказывается, волей случая в немой картине выдающегося советского кинорежиссера Сергея Эйзенштейна «Октябрь», посвященной 10-летней годовщине революции 1917 года и имевшей поначалу громкое название «Десять дней, которые потрясли мир», снялся последний владелец вологодской усадьбы Николай Николаевич Андреев.
Николай Андреев (1871-1930) – предводитель дворянского собрания Вологодской губернии, депутат Первой Государственной думы России – после революции со всей большой семьей оказался в Петербурге. Андреевы значились в постановлении Вологодского ГубЧК от 1918 года, где были перечислены дворянские фамилии, которые в недельный срок обязаны были вместе со своими семьями покинуть территорию Вологодской губернии. Оставив свои законные владения в Вологодском и Грязовецком уездах, они отправились в Северную столицу, где была возможность затеряться среди большого количества людей.
Несмотря на то, что на Васильевском острове в их собственности до революции имелись два доходных дома, они по понятным причинам не смогли в них поселиться и сняли жильё поскромнее в другом городском районе. По воспоминаниям внука, Анатолия Владимировича Андреева, с приездом в Питер дед выучился на сапожника, а позднее работал сторожем в магазине. На эти доходы и жила семья, в которой было шестеро детей. С младшим поколением не особо обсуждалось дворянское происхождение их фамилии, воспоминаниями тоже делились редко, но одна из семейных историй дошла до нашего времени.
Однажды Николай Николаевич шёл по Невскому проспекту. Походка его была всегда важной и представительной, в какой-то мере даже щегольской, «породистой». Видимо, именно она послужила причиной его задержания на Невском проспекте революционным патрулём. После проверки личных документов ему выписали повестку «явиться к сроку обязательно» по определенному адресу в указанное время, без объяснения причин.
Придя домой и рассказав супруге о случившемся, Николай Николаевич собрал вещи, готовясь к возможной разлуке. Прошло уже почти девять лет, как они жили в Петербурге (теперь уже Ленинграде), смирились со своим положением, воспитывали детей, радуясь каждому дню, который им дарила жизнь. Мысли были самые плохие: было понятно, что кто-то донес на «бывших». Поутру жена Лидия Анатольевна собрала мужу в дорогу узелок с провизией и тёплыми вещами. Со слезами простившись с семьёй, Николай Николаевич выдвинулся в пункт назначения.
Каково же было его удивление, когда судьба привела его на киносъёмочную площадку к Сергею Эйзенштейну, великому советскому кинорежиссёру. Проводилась съёмка фильма «Октябрь», посвящённая 10-летнему юбилею Великой Октябрьской социалистической революции. Фильм стал завершающей частью кинотрилогии Эйзенштейна после «Стачки» и «Броненосца „Потёмкин“».
После большого успеха «Потёмкина» Эйзенштейн получил полное доверие руководства страны и начал снимать масштабное кинематографическое полотно о победе Октябрьской революции. В распоряжение режиссёра были предоставлены беспрецедентные по тем временам ресурсы: плёнка, исторические костюмы, оружие и полномочия. Это породило массу иронических комментариев о том, что съемки принесли Петербургу вреда больше, чем сама революция. В качестве массовки было позволено использовать воинские части. Также Эйзенштейну разрешили снимать фильм на месте событий революции – на подступах к Зимнему и непосредственно в интерьерах дворца. Консультантами фильма выступили участники октябрьских событий: Надежда Крупская и Николай Подвойский, даже сыгравший в фильме самого себя.
Планировалось, что фильм будет выпущен на экраны к 10-летию революции в 1927 году, но съёмки затянулись и в прокат картина попала только в начале 1928 года. Из-за перемены политического климата в СССР на последних стадиях редактирования фильма из него были вырезаны фрагменты с некоторыми деятелями революции – например, с Троцким.
Вот как сам Сергей Эйзенштейн в 1928 году вспоминал о съёмках на страницах газеты «Вечерняя Москва»: «Постановочный коллектив брал препятствующие рождению “Октября” барьеры, как на скачках. Каждый день был днём нападения, каждая съемка – очередным барьером. Неслыханные для нас размеры массовок, доходивших до нескольких тысяч в сценах взятия Зимнего дворца или расстрела демонстрации на углу Садовой и Невского; грандиозные измерения вещей, подлежавших “обыгрыванию” – Зимний дворец, Смольный, весь Петроград как плацдарм разворачивающихся революционных событий, трудность возвращения современному Ленинграду недавнего облика Петрограда; слабость техники советской кинематографии, почти беспомощной перед требованиями, которые предъявлялись материалом. ...Шли напролом. Не считались ни с какими “незыблемыми канонами киноискусства” и нарушали их так же бесцеремонно, как ставили дыбом нормальную жизнь города Ленинграда, чтобы вернуть его в первобытное состояние».
В статье «В боях за “Октябрь”» в «Космомольской правде» в 1927 году Эйзенштейн рассказывал и о том, как проводился отбор людей для съемки фильма: «Эти полгода мы работали в Ленинграде. По-моему, этот город имеет все основания быть нами недовольным. Мы сражались против его теперешних привычек, теперешней его жизни… Мы боролись с людьми, заставляя их возвращаться на десять лет назад. В поисках «типажей» ассистенты ловили людей, подошедших по облику и требуемой роли, и требовали беспрекословного подчинения».
Именно таким человеком – безусловно, типажом, который подходил по облику и требуемой роли, был бывший владелец вологодской усадьбы Спасское-Куркино Николай Андреев. Заведующая Культурно-просветительским и духовным центром «Усадьбы Вологодчины» Галина Попова, ведущая научные изыскания по вологодским усадьбам, внимательно просмотрев фильм несколько раз и учтя имеющиеся воспоминания потомков Николая Николаевича, нашла его в фильме Эйзенштейна в кабинете министров в Зимнем дворце. Бывший депутат Первой Государственной Думы оказался практически на своем историческом месте.
Придя домой со съемок, Николай Андреев за ужином рассказывал семейству о том, как на площадке работали с «артистами»: «Лидочка, ты не поверишь! Они меня, потомственного дворянина, обучали, как правильно завязывать галстук, как правильно пользоваться фраком! Ты представляешь?! Они бы меня ещё поучили, как правильно ухаживать за дамами! (Здесь он смеялся.) Дилетанты, у них же отсутствуют элементарные правила культурного поведения». Бранные слова от всегда сдержанного Николая Николаевича были высказаны в адрес современного состояния Зимнего дворца, в котором было все разграблено, опошлено и осквернено. Ужасная картина, представившаяся ему после былого величия императорского дворца, никак не могла уложиться в его сознании.
Николай Николаевич Андреев прожил в Ленинграде до 62 лет, где и умер в 1930 году от туберкулеза. Его супруга, Лидия Анатольевна Андреева, в девичестве Гизетти, умерла в 1942 году, на 69 году жизни, во время блокады. Они воспитали шестерых детей – четырёх сыновей и двух дочерей. Все дети закончили высшие учебные заведения и добросовестно трудились на благо Отечества, честно защищали его в период Великой Отечественной войны. Перед смертью Николай Николаевич сказал своей дочери Наталье: «У нас одна Родина, и я горжусь тем, что как бы тяжело ни было, мы от неё никуда не убежали...».
Теги: Спасское-Куркино, кино
