.jpg "Венгрия. Центральная часть, 1983 г.")
.jpg "Стела сотрудникам МВД. Вологда, 1996 г.")
.jpg "И. А. Милютин. 1993 г.")
.jpg "Памятник Н. Г. Кузнецову. Великий Устюг, 2004 г.")
.jpg "Н.Рубцов. Эскиз к памятнику, 1992 г.")
.jpg "Памятник И.А.Милютину. Череповец, 1986 г.")
.jpg "Портрет писателя В.И.Белова, 2004 г.")
.jpg "Портрет поэта Н.М.Рубцова, 1993 г.")
.jpg "Стелла «25 лет ЧерМК», 1980 г.")
.jpg "Ст ела")
.jpg "Портрет У.Черчиля, 2008 г.")
.jpg "Портрет художника Н. Облупина")
.jpg "Преемственность. Череповец, 2005 г.")
.jpg "Этюд с сидящей модели, 1985 г.")
.jpg "Памятник С. Преминину. г. Гаджиево, 2001 г.")
.jpg "Памятник Н. Рубцову. Вологда, 1998 г.")
.jpg "Венгрия. Центральная часть, 1983 г.")
.jpg "Стела сотрудникам МВД. Вологда, 1996 г.")
.jpg "И. А. Милютин. 1993 г.")
.jpg "Памятник Н. Г. Кузнецову. Великий Устюг, 2004 г.")
.jpg "Н.Рубцов. Эскиз к памятнику, 1992 г.")
.jpg "Памятник И.А.Милютину. Череповец, 1986 г.")
.jpg "Портрет писателя В.И.Белова, 2004 г.")
.jpg "Портрет поэта Н.М.Рубцова, 1993 г.")
.jpg "Стелла «25 лет ЧерМК», 1980 г.")
.jpg "Ст ела")
.jpg "Портрет У.Черчиля, 2008 г.")
.jpg "Портрет художника Н. Облупина")
.jpg "Преемственность. Череповец, 2005 г.")
.jpg "Этюд с сидящей модели, 1985 г.")
.jpg "Памятник С. Преминину. г. Гаджиево, 2001 г.")
.jpg "Памятник Н. Рубцову. Вологда, 1998 г.")
Человек делает первые шаги, а потом не замечает, что уже пошел, побежал, полетел. Трудно и мне вспомнить, с чего начиналось мое желание заниматься скульптурой. Все произошло как-то незаметно и неотделимо от моего увлечения рисованием. Любой творческий человек проходит стадии: посмотрел, увидел, почувствовал, удивился, запечатлел и поделился с другими. Все нормальные люди так и делают, так устроен человек, но, Боже мой, сколько нужно знать и уметь, постоянно совершенствовать свое мастерство, чтобы легко и играючи воплощать задуманное в реальность. Вот все это и называется искусством.
Мои детские фантазии с бумаги стали переходить в объемный мир. Я мастерил деревянное оружие, с которым с утра до позднего вечера не расставался. По мере изучения разных исторических эпох делались спартанские мечи, щиты, дротики, затем сабли, шпаги, мушкеты. С соседскими мальчишками лепили из пластилина замки и солдатиков. Играл я во все это почти до 15 лет. Знакомство с историей искусств началось на уроках эстетики в ГПТУ, куда я, и сам того не ожидая, попал по причине плохой успеваемости, разгильдяйства и желания моих школьных учителей поскорее избавиться от такого ученика, постоянно занятого чем угодно, только не учебой. Это был действительно переломный этап в моей дальнейшей судьбе.
В то время такие, как я, шли в рабочий класс. Спустя много лет я понимаю, что уроки по эстетическому воспитанию были наивны, но в созревающую душу молодого человека было внесено чувство красоты и гармонии, которая окружала повсюду, но не замечалась мной и воспринималась как данность. С раннего детства мы жили в старинном городе Великом Устюге, играли подле великолепных архитектурных памятников, ходили в музей, видели шедевры иконописи, древнего прикладного искусства, живопись Айвазовского, Шишкина, Верещагина. В ГПТУ знакомство с искусством древней Греции началось с показа диафильма об архитектуре и скульптуре. В классе воцарилась полная тишина, затем шепот и смешки смущенных ребят: перед нами во всей своей прекрасной наготе явилась Венера Милосская. Я был потрясен совершенством этой красоты. Мой покой был навсегда потерян. Я стал брать книги по искусству, читать и изучать их. В 15 лет втайне от всех я пытался лепить из пластилина небольшие обнаженные женские фигурки, а однажды вырезал из куска березы женский торс. Из всего, что попадало под руку, я что-нибудь делал: то на рукоятке молотка - обезьяну, то из речного известняка - череп, то - замысловатый амулет. Быстро пролетели два года пэтэушной учебы, я стал плотником, работал три года на стройке, учился в вечерней школе, а по выходным дням занимался в краеведческом музее в изостудии. Дальше были три года службы в качестве художника оформителя на Северном флоте и, вплоть до поступления в Строгановку, я скульптурой больше не занимался, а наоборот, готовился стать графиком.
В Московское высшее художественно-промышленное училище пошел потому, что туда брали без среднего художественного образования. Подал документы на промграфику, но провалился. Стал работать в Великоустюгском горторге оформителем магазинов и витрин. Учил для развития памяти наизусть Евгения Онегина, рисовал и готовился к повторному поступлению.
Изменить решение поступать на промграфику мне помог разговор со студентом Н. Слиньковым. Он учился на 3 курсе отделения художественного металла и так был убедителен, что я разом вспомнил своего деда кузнеца и свои юношеские наклонности к разным поделкам, и тягу к скульптуре. В 1972 году я поступил на отделение металла и, как оказалось, выбор был правильным. Учили нас всему понемногу. Просвещением я особо не блистал, поэтому впитывал все, как губка, ходил на все лекции по истории искусств и занятия по композиции, рисунку, скульптуре и живописи. Кроме этого, были еще основы архитектурного проектирования, начертательная геометрия, слесарное дело, столярное дело, ковка, литье, ювелирное дело, спецтехнология, конструирование, выколотка и чеканка. Учился я с охотой и на совесть. Первые уроки скульптуры заключались в развитии чувства объема, который поначалу я воспринимал через игру светотени, как на плоском изображении. Только потом до меня дошло, что при любом освещении форма должна быть цельной и не разваливаться. Мой преподаватель М. С. Алещенко был строгим и требовательным, получить у него хорошую оценку было непросто. Мы занимались по 4 часа два раза в неделю все пять лет, но все равно после окончания института я чувствовал, что многое еще не умею. Профессионально скульптурой стал заниматься в Череповце на металлургическом комбинате.
Передо мной, как и перед каждым молодым автором, решившим заниматься скульптурой, стояла трудно разрешимая задача, как проявить себя, чтобы заметили и дали мастерскую. Но, как без мастерской проявить себя, чтобы заметили? Я начал с малого, то есть стал заниматься медальерным искусством, это не требовало большой мастерской. Медали я легко мог отливать на комбинате, обрабатывать в домашних условиях и в портфеле возить на разные выставкомы в Москву и другие города. К 1980 году я участвовал на крупных выставках и был принят в Союз художников России. Не менее трудным было разрушить приклеившийся стереотип художника медальера. В художественной среде так часто бывает, что однажды заявившему о себе художнику в одном из видов изобразительного искусства порой всю жизнь приходится ломать сложившееся о нем мнение и всю жизнь доказывать, что его творчество шире уготованных коллегами и искусствоведами рамок. Многие так и живут с комплексом профессиональной неполноценности, мучаются от этого, страдают сами и, что обиднее всего, страдает их творчество. На комбинате я проработал 5 лет, установил к его 25-летию 24 метровую стелу, памятник павшим в Великой отечественной войне в д. Торово (база отдыха комбината), серию медалей, мемориальные доски академику И. П. Бардину, А. В. Луначарскому и доску на бульваре Доменщиков, лепил портреты своих родных, друзей и знакомых. Получил заказ на бюст Ленина, налепил множество вариантов, тренировался, и только лет через пять что-то стало получаться. Внимательно изучая классическую греческую скульптуру, я открыл для себя ряд приемов, которыми пользуюсь до сих пор. Это дает мне в течение двух часов работы с натуры верно выстроить основной объем головы с характерными особенностями модели и добиться быстрого сходства. В студенческие годы на это уходило по 20-30 часов.
Однажды мой давний приятель купил видеокамеру и в режиме реального времени в течение 1,2 часа снимал как я лепил портрет своей дочери, с комментариями того или иного производимого действия. Встречаю его как то, а он мне: «Показал эту запись родителям, а они, так ни разу не отрываясь, посмотрели все это, и лучше, говорят, всякого фильма». Это стало для меня наивысшей оценкой.
Гуляя со своими детьми по набережной, разглядел однажды среди груды омываемых водой валунов очертания будущего портрета В. В. Верещагина. Нашлась и группа энтузиастов готовая помочь притащить этот тяжелый – более 200 кг – камень ко мне в мастерскую. Гранит – не глина и не гипс, но было интересно впервые преодолевать сопротивление этого материала, освобождать маячивший в сознании образ от всего лишнего. Этот камень миллионы лет лежал и ждал своего часа, чувство соприкосновения с вечностью не покидало меня до конца работы. Также в граните я сделал портрет Героя Советского Союза П. Д. Суровцева и памятник Герою России матросу С. Преминину для г. Красавино, затем, уже в мраморе, портрет И. А. Милютина, портрет дочери Лены и рельеф павшим в войне для с. Николоторжское. Работая над образом И. А. Милютина, я мысленно представлял, что должен чувствовать герой, зная все то, что произошло с делом всей его жизни, с его верой в добро, и как все же, несмотря ни на что, побеждает здравый смысл. Мною было сделано еще два бюста в камерном исполнении, отлитых в бронзе. Но есть мечта сделать Милютину не помпезный памятник, а философско-лирический, не стоящий на площади, а в старинном городском парке сидящий в раздумье в окружении лишь только одних до конца преданных ему собак.
После тяжелой работы в граните, когда вручную, используя инструмент со специальными напайками из твердого сплава, ежечасно затачивая его, в респираторе и защитных очках, обливаясь потом, в течение 10 часов отрубаешь один – два кубических дециметра объема, работа в мраморе идет, как будто режешь из мыла. Поражаюсь труду и умению древних египтян: как они могли и какое колоссальное количество сил и времени тратили на изготовление своих гранитных сфинксов? За два месяца непрерывной работы над памятником Преминину пришлось освободить 400 кг гранита, расплющить и выбросить 20 закольников, сменить 4 пары рукавиц и 2 штуки разбитых очков. Поневоле начнешь уважать и свой, и чужой труд.
Когда я бываю в музеях скульптуры, я обязательно прикасаюсь рукой к этим древним изваяниям. Меня охватывает такое чувство, будто нет между мной и автором тысячелетий и веков.
К 40-летию со дня Победы в 1985 г. в Великом Устюге был мною установлен памятник курсантам пехотного Пуховичского училища. Особенность состояла в том, что в 1941 году это училище из г. Пуховичи перебазировали в тыл, в В.Устюг, а училище готовило красных командиров с 1918 г. Образ памятника складывался и должен был выражать преемственность поколений защитников отечества. Стела, она же и постамент, была задумана мною как штык и знамя. Весь памятник от начала и до конца делали мы с моим братом Геннадием. По макету соорудили сложную опалубку и через верх заливали бетоном с мраморной и гранитной крошкой. В центре я установил две головы воина в буденовке и воина в каске, проверял все на гипсовых моделях в натуральную величину.
В 1986 г. в Череповце прошла моя выставка скульптуры, был издан первый каталог. Период работы в медальерном искусстве стал сходить на нет к 1992 году, это как раз в то время, когда я победил в республиканском конкурсе на памятник Н.Рубцову. В конкурсе принимали участие художники из Москвы, С.Петербурга, Горького, Вологды и Череповца, было рассмотрено около 20 проектов. В содружестве с архитекторами Г. Виноградовым и Ю. Пахомовым я представил три варианта. Все проекты были анонимными и под номерами. Жюри решило первую премию не присуждать, а дать 3 вторых и пусть отмеченные авторы соревнуются между собой дальше. Каково же было удивление всех, когда выяснилось, что все три вторых премии получили мои варианты. Меня поздравили и предложили к следующему разу выполнить окончательный проект памятника. Около года я с архитектором Г. Виноградовым работал над новым вариантом, искали окончательное место установки. Наконец при очередном выезде, пришли на то место у реки, где стоит сегодня памятник. Вот тут, сказал друг Рубцова поэт В. Коротаев, на этом месте, Рубцов познакомился со своей убийцей. Место и впрямь было интересным, натолкнуло на образ поэта-странника, остановившегося на берегу реки, пришедшего на пристань и готового уплыть в родные тотемские места к своим истокам. Было множество вариантов памятника - около 20, но чемоданчик в руке поэта появился благодаря именно выбранному месту установки памятника, что придало, на мой взгляд, его образу некую проникновенную правдивость и возвышенность. Работа шла долго и тяжело: как поставить на постамент человека небольшого роста, лысоватого, не блещущего красотой, обыденного, живущего среди нас, современников, встречаемого нами в повседневной жизни? Что же в нем такое, что должно зрителя обязательно привлечь? Задача казалась просто невыполнимой. Но, как мне кажется, по прошествии лет, эту сверхзадачу я все-таки выполнил. Памятник великому русскому поэту стал местом проведения ежегодного праздника «Рубцовская осень».
Не каждому скульптору посчастливится создать памятник или монумент. Иной работает всю жизнь и только может об этом мечтать. Для того чтобы установить памятник, необходимы следующие обстоятельства: это общественное желание, средства, профессиональная готовность автора. Поэтому каждый памятник это явление общественной жизни и культуры. Но бывает и так: в 2001 году в г. Гаджиево Мурманской области по моей инициативе, при поддержке ОАО «Северсталь», губернаторов Вологодской и Петрозаводской областей установили памятник матросу С. Преминину. Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Таких хождений у меня было несколько: это памятник герою первой мировой войны М. И. Иванову, памятник И. А. Милютину и памятник Н. Рубцову в Череповце. В 2002 году я с архитектором Г.И.Виноградовым победил в областном конкурсе на установку памятника дважды Герою Советского Союза летчику А. Ф. Клубову. Мне было интересно работать в академических традициях парадного портрета с множеством разных деталей в виде орденов, складок и пуговиц, вступить в диалог с эстетическими воззреньями на скульптуру 50-х годов прошлого века. Сегодня академической, добротной лепкой владеет все меньшее количество скульпторов. Модные веяния европейской академической школе нанесли непоправимый урон. Есть два пути, по которым идут художники, это авангардистский - «Я в искусстве» и традиционный – «Искусство во мне». Для меня второй ближе.
В классическом стиле в 2004 г. был выполнен и памятник адмиралу флота Советского Союза Н. Г. Кузнецову для Великого Устюга. Мне было лестно слышать, от родных Н. Г. Кузнецова и жителей Великого Устюга, что это лучший ему памятник. В 2005 году был установлен самый крупный памятник монумент в честь череповецких металлургов. При его проектировании решалась задача как оформления площади металлургов, так и решение экстерьера промежуточного сквера. Необходимо было так обыграть пространство, чтобы с одной стороны, это был торжественный монумент, а с другой – приближенная к людям скульптурная группа. Человек труда, как мне хотелось показать, не столько работает на государственную идею, сколько работает ради рода человеческого, себя и своих детей, а это значит, и на общество и государство.
Когда присутствуешь при большом скоплении народа, и в торжественную минуту перед людьми падает белое покрывало, и под торжественную музыку предстает выполненная тобой работа, ты понимаешь, что весь смысл твоей жизни – быть нужным людям, и люди благодарны тебе, это дорогого стоит и выше всяких званий и наград. Я считаю себя счастливым человеком, потому, что имею хорошую семью, потому что Бог дал талант и возможность им распорядиться, потому что родился в России, что постигаю и не могу постичь загадочную русскую душу, которую имею и сам.
А. М. Шебунин
Август 2009 г.
