Санкт-Петербургский театр «Мастерская» в год 125-летия Михаила Булгакова привез на XIII Международный фестиваль «Голоса истории» спектакль «Дни Турбиных». Одна из самых успешных пьес писателя в постановке заслуженного деятеля искусств России Григория Козлова в итоге возвращает каждого зрителя в свою семью и напоминает о том, что главная человеческая черта – это гуманизм.
Перед нами дом Турбиных. Без тех самых кремовых шторок, за которыми «отдыхаешь душой», без рояля, антиквариата и присущего уходящей эпохе изящества – деревянные стены-перегородки, дверь, за которой «метель и тени», стук семейных часов, в определенные моменты особенно трагический. Аскетизм декораций заостряет внимание на персонажах, ведь вовсе не вещи в доме создают уют. Да и дом – это, прежде всего, семья и та особенная атмосфера, которая рождается между людьми близкими, связанными не только родством, но и верностью идеалам. Честь и честность, порядочность, истинный патриотизм («родина есть родина»), внутренняя стойкость – именно это делает героев одной семьей. Турбины, их друзья и сослуживцы – люди, близкие по происхождению, образованию, культуре, не зря они поют одни и те же песни. Не зря у них похожие фамилии: Мышлаевский (К. Гришаев), Шервинский (А. Семёнов), Студзинский (М. Касапов), Суржанский (фамилия Лариосика; И. Борисов). Не зря они нашли свой идеал в одной женщине – вовсе не потому, что «рыжая», как ухмыльнулся Николка (Н. Куглянт), а именно потому что «золотая», как сказал Ларион.
После долгих поисков Булгаков назвал пьесу «Дни Турбиных» и тем самым сразу дал понять, что речь идет не о романе «Белая гвардия», который вроде бы лег в основу драматического текста. Герои включены в реальный исторический момент, и события развиваются стремительно, «здесь и сейчас»: конец 1918 года – начало 1919-го, режиму гетмана Скоропадского пришел конец, Петлюра захватил город, но его почти сразу изгнали большевики. Но, несмотря на всё это, название «Дни Турбиных» придает произведению некий житийный характер. И перед героями пьесы, главным из которых, конечно, является Алёша или полковник Алексей Васильевич Турбин (М. Фомин), находящимися в совершенно драматической ситуации, когда «жизнь рушится, все пропадает, валится», особенно остро встает вопрос убеждений: за что сражаться, кого защищать, в конце концов, за какие идеалы умереть? «Так громче, музыка, играй победу! / Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит! / Так за Царя, Отечество и веру,/ Мы грянем громкое ура, ура, ура!», – в один голос поют эти лучшие люди страны, брошенные волею судьбы в бушующее море гражданской войны, где дом – их единственное спасение, может быть, их истинная ценность, их «корабль» (по определению Алексея).
Драматичности на сцене хватает, чего стоит один романс Александра Вертинского «То, что я должен сказать», исполненный одиноким Пьеро (Е. Шумейко) под кадры старинной кинохроники, где совсем молодые мальчики шагают в форме стройными рядами... «Я не знаю, зачем и кому это нужно, / Кто послал их на смерть недрожавшей рукой», – антимилитаристкий призыв звучит очевидно, но куда более осязаемой картинка становится, когда в зал выходят реальные кадеты, которых еще только ожидают бессмысленные «светлые подвиги».
При этом спектакль не лишен юмора, того задорного мальчишеского тона, который неизбежен и для молодой актерской труппы, и не чужд ироничному Булгакову. Еще только начинается действие, в доме напряженно, электричество гаснет, Тальберга (М. Студеновский) всё нет, а «оптимист» Николка поет фривольную песенку про дачниц и буль-буль-буль-бутылочку зелёного вина, и Алёша готов ее подхватить. «Балаган», которым полковник Турбин перед роспуском гарнизона называет происходящее безумие, в бытовых эпизодах драмы выходит порой на первый план и напоминает о том, какой положительный эффект имеет самоирония. Сцена встречи всем душевно признательного милого недотепы Лариосика, когда с его легкой руки Николка становится Алешей и наоборот, разряжает ненадолго атмосферу гнетущего ожидания. А его неуместные «высокие речи» помогают скрыть общую растерянность других героев. Тандем с громогласным Мышлаевским, трепетно относящимся к запасам алкоголя в квартире («Что ж это делается в этом богоспасаемом доме?!. Вы водкой полы моете?!»), не мог не вызвать улыбки зрителей. Как и выходки главного щеголя и фантазера Шервинского, «расстроенного и почти подавленного» отъездом мужа Елены, сбрившего баки, «чтобы лучше гримироваться». Имея «две полные октавы в голосе да еще две ноты наверху», он надевает изодранное дворницкое пальто, чтобы не быть похожим на «украинского барина», и спешит скорее к возлюбленной Елене (А. Лыкова). Показной ли это кураж, актерский талант или врожденный мажорный характер, но именно Шервинскому удается лучше других приспособиться к новой жизни. Впрочем, и он, едва услышав от Елены «На кого вы похожи?!» (фраза, которую она произносит не только в отношении Шервинского и которая возвращает героев к своему истинному «я»), скорее скидывает пролетарское пальтишко и спешит исполнить эпиталаму из «Нерона».
«Дни Турбиных» – вторая часть задуманной Григорием Козловым и «Мастерской» сценической дилогии об эпохе Гражданской войны, премьера которой состоялась в ноябре 2013 года. Первая часть – «Тихий Дон», который, кстати, идет 8 часов и предполагает однодневное погружение зрителя в повествование, – была показана в мае того же года.
Теги: Голоса истории
