.jpg "Сергей Баранов")
Результатом научных исследований стала монография, написанная коллективом ученых ВоГУ под общей редакцией кандидата филологических наук Сергея Баранова. Повести «Привычное дело» в 2016 году исполнилось 50 лет.
Газета «Премьер» рассказала об этой важной книжной новинке. Монографию презентовали уже дважды: в Центре писателя Белова и в областной библиотеке имени Бабушкина, и думается, что она еще не раз попадет в поле зрения читателей и исследователей.
Параллельная цивилизация
Издание «Повесть В. И. Белова «Привычное дело» как вологодский текст» – далеко не первая книга, посвященная «Привычному делу», но почему лингвисты и литературоведы такой огромный интерес проявляют именно к этому тексту среди всего творческого наследия классика? «Эта повесть достойна того, чтобы по ней издали отдельную энциклопедию», – считает заведующий кафедрой литературы, профессор ВоГУ Сергей Баранов. Дело в том, что «Привычное дело» занимает особое место в истории литературы и общественной жизни XX века.
Фактически с издания «Привычного дела» в 1966 году начало формироваться такое понятие, как «деревенская проза», и, хотя с самим этим термином многие писатели и филологи не согласны до сих пор, всё же оно закрепилось в повседневном обиходе. Впервые тема деревни в современном мире, где царят процессы унификации и урбанизации, была раскрыта в художественном тексте настолько глубоко и остро, что с ней пришлось считаться даже тем, кто полагал, что такой проблемы и вовсе не существует.
Василий Иванович показал вологодскую деревню как «параллельную» цивилизацию со своей историей, культурой и даже со своим языком. В этом тексте классик использовал богатейший арсенал вологодских говоров и просто живую крестьянскую речь. К примеру, даже самые обычные, общеупотребительные слова в «Привычном деле» отражают бережное отношение деревенских людей ко всему живому, растущему, цветущему. С этой целью Василий Белов намеренно называл детей не иначе как «детками», «небо» – «небушком», корову Рогулю – «мамушкой».
За долгие годы исследований филологи даже подсчитали количество слов разных стилей и языковых пластов, выявили их пропорциональное и процентное соотношение, объяснили, зачем писатель использовал именно такую лексику (скажем, известно, что в текст объемом примерно в 40 тысяч слов Белов ввел порядка 1200 диалектизмов). И несмотря на всё, что уже написано о «Привычном деле», изучение этого текста не прекращается, а интерес не ослабевает.
Трудности перевода
С каких позиций не рассматривай «Привычное дело», придется признать, что это именно вологодский текст, настолько самобытно показана в нем народная культура, но получилось так, что, говоря о вологодской деревне, Василий Белов описал процессы в обществе, характерные не только для нашей области и страны, но и всего мира.
Возможно, именно поэтому «Привычное дело» – наиболее часто переводимое на иностранные языки произведение писателя. Повесть издана в Германии, Казахстане, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швеции, Эстонии... Но переводить Белова очень трудно, поскольку порой переводчикам приходится объяснять не только и не столько значение слов, сколько сами культурные понятия из его книги, и иногда найти соответствующие параллели в культурах иных государств очень сложно. В монографии филологи Елена Ильина и Наталья Фишер (глава «Привычное дело» и проблемы художественного перевода») рассуждают именно об этом на примере переводов на немецкий язык в 70-х годах прошлого века.
Автор первой главы («Повесть В.И. Белова в зеркале литературной критики 1960-х годов») Юрий Розанов показывает, какой отклик вызвало произведение в те годы, когда оно было издано. Любопытно наблюдать, как современники, благодаря повести, открыли для себя и нового выдающегося писателя, и новую тематику в литературе. Исследователь Светлана Головкина подготовила вторую главу – «Мир крестьянской семьи». Институт семьи, рода – ключевое понятие в крестьянской культуре, говоря о родственных взаимоотношениях в повести, филолог показывает, какое огромное значение придавал этой теме Василий Белов.
Вечная оппозиция
Все знают, что классик в своей книге «Лад» описал практически всю предметную сторону крестьянской жизни. Очевидно, что истоки этого интереса прозаика к вещам повседневным, бытовым можно найти уже в «Привычном деле». В третьей главе монографии, которая так и называется «Люди и вещи», ее автор Анна Фёдорова рассказывает об отношении героев к самым обычным предметам: хомуту, завёртке, разнообразной утвари, сельскохозяйственным инструментам. И оказывается, что в деревенской жизни нет ни одной случайной или не нужной вещи: взаимодействуя с предметами, герои словно познают мир и свое место в этом мире.
Одну из самых главных проблем рассматривает Татьяна Воронина в главе «Город и деревня: пути и перепутья»: в «Привычном деле» оппозиция «город – деревня» не просто обозначена, не просто описана. После выхода этого произведения противопоставление «город – деревня» стало одним из фундаментальных в деревенской прозе.
В пятой главе «Карнавальный смех и его «фигуры», автором которой является Сергей Баранов, излагается теория карнавала знаменитого литературоведа Михаила Бахтина. По мнению Сергея Юрьевича, найти отражение этой теории можно и в «Привычном деле» на примере описаний того, как нарушается привычный жизненный цикл деревни.
И, наконец, последняя седьмая глава – «Кинопрочтение повести «Привычное дело». Это исследование написано Светланой Патапенко и посвящено фильму «Африканыч». Картину в 1970 году снял режиссёр Михаил Ершов. Он по-своему интерпретировал текст, так что и до сих пор не все критики и поклонники творчества писателя принимают эту работу. О значимых различиях между повестью и фильмом идет речь в последней главе.
Теги: Василий Белов, Сергей Баранов
