Памяти Аркадия Печкина: заслуженный артист России в воспоминаниях коллег по сцене

16 ноября ушел из жизни актер Вологодского драматического театра, заслуженный артист России Аркадий Печкин. Для всего вологодского театрального сообщества его неожиданный уход стал настоящим ударом, большой болью, для многих – личной утратой.

Уроженец Ярославля, Аркадий Печкин всю свою жизнь связал с Вологдой. Вологда стала для него родной, а вологодские театры стали его семьей, потому что обычной семьи у него не было – не сложилось…После Ярославского театрального училища он приехал в вологодский ТЮЗ, в котором отработал 5 лет, затем – 27 лет, целая жизнь! – был одним из ведущих актеров в труппе Вологодского драматического театра. За яркий комедийный талант, внутреннюю пластичность, умение сочетать драматизм и тонкий юмор его бесконечно ценили зрители.

Но зрители видели актера на сцене. А каким он был в жизни? «Человек-антиагрессия», «большой ребенок», «доверчивый и постоянно сомневающийся», «бесконечно обаятельный и юморной», – таким запомнили его друзья и коллеги по актерскому цеху. Многие из тех, кто давно знал Аркадия Сергеевича, захотели поделиться своими воспоминаниями о нем. Предоставляем им слово.

Геннадий Травинов, директор Вологодского драматического театра: 

– Я знаком с Аркадием Сергеевичем с 1993 года, когда он пришел в наш театр. Я тогда работал администратором, и он сразу понравился мне как артист, как глубокий человек. Я держал за него кулаки, когда он получал звание заслуженного артиста РФ, потому что бумаги «гуляли» по министерству около трех лет, но тем менее награда нашла своего героя. Всегда буду помнить Аркадия Сергеевича и скорблю вместе со всей труппой театра.

Борис Ильин, театральный историк:

– Аркадия Сергеевича я знаю давно, с середины 80-х, когда он был актером ТЮЗа. Он всегда был очень ярким, интересным, органичным актером, даже в небольшой роли он был заметен. Например, в одном спектакле у него была маленькая роль стражника без слов. Спектакль шел скучно, длинно, осталось пять минут до финала и выходит герой, которого играет Аркадий – и тут-то спектакль начался! Он был очень красив, это видно по фото 80-х, это просто голливудский актер, с голливудской фактурой, и он, наверное, единственный актер, который умел носить фрак. Потому что одно дело фрак надеть, а другое дело его носить – это что-то от природы.

Алексей Ожогин, художественный руководитель Вологодского драматического театра:

– Знаю Аркадия Сергеевича уже 27 лет. Это артист, который отличался каким-то фантастическим обаянием, он был настолько в любой роли естественен, что ему даже не приходилось играть, он просто жил. И это воплощение гениальности. Если гений – это тот, кто создает законы, а талант – это тот, кто потом им следует, то он, конечно, был гений. Он всегда, в любом ролевом материале существовал с каким-то внутренним огоньком, который давал воздух спектаклю, а воздух спектаклю необходим.

Наталья Воробьева, заслуженная артистка России, актриса Вологодского драматического театра:

– Аркадия Сергеевича я знаю с 1991 года: мы с ним работали вместе еще в ТЮЗе, где играли в спектакле «Джульетта и Ромео», я была Джульеттой, он – Герцогом. Потом мы встретились с ним в драматическом театре – в комедии «Пижама для шестерых». Из недавних работ –  «Жизнь человека», еще последний невыпущенный спектакль по Чехову «Вишневый сад». Много сказок, где мы вместе были на сцене. В ТЮЗе, например, до сих пор, уже 30 лет, идет  спектакль «Приключения кота Леопольда». Аркадий был Леопольдом, а я мышкой.

Аркадий замечательный артист, и это большая утрата для театра. Он был дисциплинированный, очень любил свою профессию, уважительно относился к коллегам. Жаль, что режиссеры воспринимали его больше как комического артиста, маловато у него драматических ролей, но когда судьба давала ему возможность показать себя в драматической роли, он был очень трогательный и честный. Он был артист с удивительной органикой, переиграть его в этом смысле было просто невозможно. Очень любил пошутить, даже «приколоться». Так на каком-нибудь спектакле повернется к залу спиной, зрителям не видно, а он начинает тебе рожицы смешные корчить, в этот момент нужно удержаться от смеха и произнести какую-то, может, даже очень серьезную речь.

По жизни Аркадий Сергеевич был человеком очень доброжелательным, трогательным, трепетным, его хотелось опекать, помогать ему, он был как ребенок. Очень жаль, что он ушел от нас, это очень тяжело, тем более так внезапно.

Наталья Ситникова, заслуженная артистка России, актриса Вологодского драматического театра:

– Аркадия я помню ещё по Театру для детей и молодёжи, там его впервые и увидела. Сейчас вспоминаются какие-то забавные мелочи: например, когда он выходил на поклон, то смотрел куда-то вверх, будто перед ним огромный зал с балконами; складывалось ощущение, что это происходило где-то в Большом театре, мы всегда это замечали. Что касается работы на сцене, то он был совершенно не конфликтный; трудно представить, чтобы Аркадий на кого-то поднял голос. Много спектаклей в театре было поставлено именно на него – сейчас даже сложно представить, как будет происходить замена… Самое большое достоинство Аркадия как актёра – он был во всех ролях изумительно органичный: возраст и социальное положение не важно, будто бы он был в этой роли всегда. И чрезвычайно тепло относился к партнерам по сцене: не играл в любовь, а именно любил.

Он был как большой ребенок во всем. Любил придумывать нам, своим коллегам, прозвища. Меня, например, называл «гусёнок», и это необъяснимо. Даже не верится, что больше меня никто так не назовёт… Очень был наивным. Очень подробным и щепетильным в выборе, например, еды. Он всегда нас спрашивал: «А ты домой пойдёшь? А что ты будешь кушать?». Это было очень мило и как-то по-домашнему. Очень любил магазин «Золотой ключик», если уходил туда, то часа на полтора, медленно бродил и выбирал. Всегда следил за собой и за своим здоровьем, но при этом – жутко курил.

Аркадий был достаточно одиноким человеком, все родственники его живут в Ярославле. Его семьёй был театр в большом смысле – это и ТЮЗ, и Дом актёра, и драматический театр. И вот как большого ребенка его любили все актёры, работники и зрители. Аркадий всегда очень тепло относился к детям актеров, может, потому, что своих у него не было. Тоже такая смешная деталь вспомнилась: он просто обожал, когда ему делали массаж шеи. Если в театр приходил кто-то новенький и по просьбе Аркаши начинал разминать ему шею перед спектаклем, то мы проходили рядом и шептали: «Попал».

Я относилась к нему как к родному человеку. И тёплые слова говорила, и ругалась, когда он начинал лениться, но, честно признаюсь, с ним было невозможно ругаться.

Когда его провожали в последний путь, было полное ощущение, что это нелепая шутка и сейчас он встанет. Ни до кого не доходило, что его больше нет...

Ирина Горожанова, заместитель председателя Вологодского отделения Союза театральных деятелей России:

– С Аркадием мы познакомились очень давно – он был первым человеком, с которым меня близко свела судьба, когда я поступила в Ярославское театральное училище. Вся учеба раньше начиналась с такого замечательного сентябрьского периода, который назывался «на картошку». Туда мы поехали первым и вторым курсом вместе, Аркадий был на втором. Так получилось, что нас с ним двоих забраковали как самых неприспособленных к крестьянскому труду – и отправили кашеварить, кормить всю ораву. А мы жили в большом деревенском доме, там была русская печка, много чугунков… И мы вдвоем с Аркашей весь этот месяц воевали с русской печкой, которую вживую, а не на картинке, видели оба впервые. И этот месяц, проведенный в таких экзотических условиях, нас очень сблизил, почти сроднил. И с тех пор эти родственные чувства меня всю жизнь не покидают.

Аркадий был от природы человеком необыкновенным. Обычно если у актера способности средние, то что-то потом добирается мастерством, актерской техникой, навыками профессии. А Аркадию то, что другим стоило трудов и усилий, далось от природы. У него была совершенно безумная органика. У актеров есть такое выражение: органичен, как собака. Ведь все знают, что животное на сцене переиграть невозможно – оно как дышало за кулисами, так и на сцене дышит; оно живет. И про Аркадия еще в училище говорили, что он органичен, как собака, и переиграть его просто невозможно – потому что он играет, как дышит, а не выходит специально выступать. Это органика у него от природы, хотя у него совершенно не театральная семья, нет актеров в родне, он такой… случайный. И то, что эта судьба мимо него не прошла, что он вдруг, к удивлению всей родни, пошел в актеры – это большая удача. Вот эта органика, то, что он текст любой роли на сцене произносил так, словно это говорит он сам, а не выучил слова персонажа – это необыкновенный дар, который редко кому дается, и многими актерами, даже великими, достигается с трудом, при помощи профессиональных тренингов и т.д. Аркадию же это было дано.

Еще у него было такое же совершенно органическое чувство юмора – естественное, ненадуманное, неподготовленное. Перлы рождались у него прямо здесь и сейчас. До сих пор не только в нашем ТЮЗе, где он играл до 1993 года, но и в других театрах России ходит такой – как сейчас бы сказали – мем от Печкина. Мы в ТЮЗе играли спектакль «Любовь к одному апельсину», где у Аркадия была роль короля. Он был такой красивый, высокий, строгий, на котурнах – а вокруг него бегали другие герои, в том числе его сын по роли – принц. И у него был текст: «Сынок, я стар…» – и дальше говорил, что нужно сыну быть серьезным, ведь ему предстоит управлять королевством и прочее. И вот прямо на спектакле Аркадий говорит: «Сынок, я стар… Я суперстар!»... И это «я стар, я суперстар», рожденное буквально на моих глазах, пошло потом гулять по всей России. Это был большой подарок партнерам – зритель, конечно, принял это как удачную заготовленную шутку, а мы были восхищены экспромтом.

А еще такая человеческая особенность Аркадия – она же и актерская, потому что он играл, как дышал – он был человеком безумно доверчивым и всегда в себе сомневающимся. Помню, их курс на выпускном экзамене показывал спектакль «Собака на сене», где Аркадий играл Теодоро. Когда их мастер назначила на эту роль Аркашу, мы все очень сильно удивились – потому что сложилось мнение, что Теодоро должен быть таким, знаете, решительным героем-любовником, в плаще и шпаге. И вдруг – Аркадий, прирожденный кот Леопольд… Но когда мы увидели спектакль – я до сих пор уверена, что это лучшая трактовка этой пьесы, включая все спектакли и известный фильм. Потому что Аркадий был настолько искренним Теодоро – настолько верил Диане, что она его любит, и тут же через минуту – что она его не любит и то была шутка, и тут же верил и второй девушке, и слуге – он верил всем. И не был таким выбирающим героем – кого же все-таки выбрать: графиню или служанку? как ему выгоднее? – он в каждой ситуации был совершенно искренним, до конца.

Он и в жизни был таким же: человек-доверие и человек-сомнение. Его можно было легко в чем-то убедить. А следом – убедить в обратном, и он опять верил, и опять сомневался… Его обязательно надо было хвалить, после каждой премьеры, иначе сомнения могли довести его до ужасных переживаний.

Это был лучший кот Леопольд из всех, кого я видела. Человек-антиагрессия…

Наталия Абашидзе, актриса Вологодского драматического театра:

– Много лет назад, когда я приехала в Вологодский драматический театр и пришла смотреть постановки идущего репертуара, то на один из первых попала на спектакль «Если мама что-то задумала...» с участием Аркадия Сергеевича. Его игра меня тогда просто поразила. Он был восхитителен, бесподобен! Я мгновенно поняла, что предо мной – актёрская любовь всей моей жизни.

Аркадий Сергеевич – Мастер с большой буквы, для меня такой недостижимый эталон, он абсолютно неповторим. После его ухода театр просто осиротел. Именно осиротел, иначе не скажешь… Неправда, когда говорят, что незаменимых людей нет – они есть и будут всегда. И Аркадий Печкин в их числе. Ушел из жизни не просто актер, а часть вологодской театральной эпохи, актерская глыба.

Аркадий Сергеевич всегда оставался ребёнком: наивным, добрым, искренним, с тонкой внутренней душевной организацией. Он всё всегда понимал, был очень мудр и умел прощать людей. Он понимал несовершенство этого мира и нас в нём. Он был настоящим другом, светлым, добрым человеком. За всё время работы – ни одной претензии к коллегам! Всегда крайне тактичный, выдержанный, уважительный ко всем работникам театра любого цеха.

Аркадий Сергеевич как листик на ветру качался – здоровье уже шалило, а ему всё было нипочём, человек без возраста, всегда лёгкий на подъём.

Юмор у него был на первом месте! Всегда мне говорил: «Наташка, да не переживай ты так, всё получится, ты хорошая актриса. Почеши мне лучше спинку, а?!». И мы сидим, смеёмся, травим анекдоты и чешем ему спинку. Время не вернуть, но сколько бы сейчас хотелось отдать за эти его шуточные слова...

В последнее время Аркадий Сергеевич часто говорил про свой предстоящий юбилей, переживал, думал, а судьба распорядилась иначе. Его уход – как обухом по голове всем нам, еще не пришло осознание, что его нет…

Александр Чупин, актер Вологодского Театра для детей и молодежи, режиссер:

– Я даже не могу вспомнить, как мы познакомились, но такое ощущение, что этого человека я знаю сто лет. Скорее всего, знакомство произошло просто в театре, а как-то потом зародилась такая хорошая дружба. Он был одиноким человеком, и мы всегда старались его порадовать. Помню, как-то с Николаем Акуловым пришли к нему 4 мая, в его день рождения, с подарком – микроволновкой. Аркадий был так растроган, что плакал от счастья, как ребенок.

Каждое утро с 7 до 8 мы с ним общались по телефону, делились какими-то мыслями, событиями – такие беседы мы называли «планерки».

Для меня Аркадий Печкин в первую очередь очень близкий друг. Он был очень добрым и отзывчивым человеком, интеллигентным и порядочным, с хорошим воспитанием и образованием, заложенными родителями и театральным вузом еще советских времен. Аркадий был всегда на позитиве, много шутил, поэтому мы с ним часто весело отдыхали, ездили на дачу к Марианне Витавской. Но в тоже время он мог скрывать какую-то свою боль или обиду: если кто-то ранил его словом, то он мог долго это переживать и никому не показывать, держал это внутри себя. Он никому никогда не желал зла.

Для театра это большая потеря – Аркадий Печкин был занят практически во всем репертуаре. Он очень самобытный органичный артист. Очень сложно даже представить кого-то другого, например, в роли Адольфа в спектакле «Нина». Он обладал комическим даром, хотя на самом деле он и романтик, и лирик. Это лирико-драматическое актерское начало я хотел «вытащить» на первый план в спектакле «Клуб для вдов», где он играл героя-любовника.

Аркадий очень любил обновлять что-то в дизайне своей квартиры, какие-то мелочи, его душа просила перемен: он покупал большую вазу, какую-ту статуэтку-фигурку или мог просто поклеить новые обои, или перекрасить дверь. Он даже на окно изнутри заказал себе ставенки, которые обязательно закрывал в темное время суток…

На каждую обновку в интерьере спрашивал: «Как тебе?». Мне не всегда нравилось, потому что я сторонник приглушенных монохромных тонов, а Аркадий старался сделать что-то яркое. Шутил, что, наверно, выбрал не ту профессию – надо было стать дизайнером. Он очень любил по утрам, когда не было репетиций и утренних спектаклей, гулять по магазинам. Мог купить себе что-то для интерьера, а потом все раздаривал друзьям. Так, например, ко мне на новоселье приехал на такси с кучей вещей. У меня есть столик, две огромные вазы и даже камин, подаренные им, для меня это память о друге.

Человек жив, пока о нем помнят, а значит, Аркадий Печкин жив в наших воспоминаниях.

Марианна Витавская, заслуженная артистка России, актриса Вологодского драматическая театра:

– Я приехала в Вологду в драматический театр в 1994 году и первый артист, с которым я познакомилась, был Аркадий Сергеевич. Первой общей работой у нас с ним был спектакль «Двое на качелях». Ему тогда было 42 года, он был высоким красавцем, глаз не отвести. И с самого начала мы подружились, и эта дружба была долгая, до последнего дня его жизни. Я действительно могу назвать его своим другом, самым лучшим, самым близким. Он часто спрашивал: «Зайчик, ты меня никогда не бросишь?» - «Аркашенька, не брошу». «Честное слово, даже если я заболею и буду лежать, ты меня не бросишь?». Часто шутил, мол, бросай своего мужа, выходи за меня замуж. Я говорила, что опоздал, раньше надо было… Ну вот шутили так – надо знать Аркадия и его потрясающее чувство юмора, чтобы это понять. Мы частенько собирались на даче общей компанией. И последний день его рождения, 4 мая, праздновали втроем: я, он и еще одна наша общая подруга – так получилось, что больше никто не смог. И мы сидели, а он вдруг говорит: «Ой, девочки, как же хорошо, так тихо, спокойно, никакой суеты, давайте все время отмечать так мой день рождения!». И не знал, что это – последний…

Он был очень ранимый человек, очень легко было его обидеть, все принимал слишком близко к сердцу. Кто-то скажет в его сторону замечание или какую-нибудь колкость – переживал, и долго. Никогда не был удовлетворён своей работой как актёр, всегда сомневался. Это говорит о том, что артист не остановился в своём развитии, что он все время работает над собой.

Каждое утро мы созванивались, если не встречались на репетиции с утра, разговаривали о всяких мелочах: как дела, как спал, чем завтракал, где уже побывал. Это очень тёплое отношение, мы были как брат с сестрой, хоть и 10 лет разницы. Он был большой фантазёр, очень любил украшать свой дом, что-то придумывал, декорировал, у него это было в крови от папы, папа был художником. Я даже его ругала, говорила: «Аркадий, на что ты тратишь деньги? Зачем ты купил очередную картину?». А он: «Но ведь как красиво, как хорошо!». Многое раздавал, дарил, такой он был. Очень заботливый, всегда беспокоился, всё ли у всех хорошо. Он был большой ребёнок, несмотря на свой большой рост и вид, в нем была неистребимая детскость, беззащитность.

Для нас это очень большая потеря, очень всё неожиданно случилось. Причем он жаловался мне последние 10 дней на боль в груди, но думали – неврологическое, у него было хроническое воспаление тройничного нерва. А оказалось – сердце.

Последняя наша с ним работа – «Вишневый сад», он там играл Фирса. Но перед зрителями он так в этой роли и не успел выйти…