«Рассказывать о своем творчестве в формате мастер-класса для меня не совсем логично: я не киновед, я режиссер, – начал свой мастер-класс обладатель множества международных и национальных наград Кшиштоф Занусси. – По первому образованию – физик, потом еще изучал философию и окончил киношколу. В ситуациях, когда мне надо что-то сказать про себя, я говорю, что моя фамилия происходит из Северной Италии; когда строились первые железные дороги в Австрийской империи, предки отца переехали из Вены в Краков, потом во Львов, а потом в Варшаву. На всех встречах меня спрашивают, имею ли я отношение к бытовой технике – отвечаю: да; Zanussi – мои дальние родственники и мы очень дружим. Я удивляюсь, как всю жизнь можно делать холодильники, а они удивляются, как всю жизнь можно снимать кино».

Но это были единственные сказанные «всуе» слова польского киномэтра: дальше пошло погружение в тайны профессии, комментарии собственных кинокартин и нужно было только успевать следовать за всеми нюансами режиссерской мысли и ходом рассуждений философа, делающего кино.

Со знанием дела Занусси посетовал на снижение культуры понимания киноязыка современным зрителем, на примитивизацию вкусов: «То, что произошло с языком кино, связано прежде всего с тем, что произошло с нашей публикой. В 70-е годы мы обращались совсем к другой публике – к более взрослой и более образованной. А сейчас ты вынужден, чтобы продвинуть свой фильм, обращаться к другой публике – более молодой и не такой образованной. И последствия этого таковы, что язык кино, который когда-то был чрезвычайно развит, деградирует. Виноваты во многом телесериалы. Люди увлекаются линарной наррацией – когда повествование идет в одной линии, из одного возникает другое; а то, чем мы гордились в свое время – контрапункт, когда две и более тем пересекаются и только в конце можно догадаться, как они взаимосвязаны, – почти исчез, потому что публика теперь плохо это понимает. Основа античной драмы была совсем другая: есть решение, катарсис – и все кончается, как закат солнца. А теленовеллы – это мясорубка: рубят жизнь на маленькие куски и бросают ежедневно вам по маленькому куску. Это образ хаоса, который ни к чему не ведет – это, пожалуй, самый антихристианский подход к рассказу. Христианство утверждает, что в жизни существует смысл – любой телесериал вас уверяет, что никакого смысла в жизни нет и его даже искать не надо. Может, я излишне резок, но я привык к мысли, что интеллигент сериалов не смотрит – только в момент слабости, но об этом позорно говорить вслух».

Показать, «что можно еще выжать из классической драматургии», гостям своего мастер-класса Занусси решил на примере отрывков из нескольких своих картин – «Повторный визит», «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём» и «Инородное тело». Интересный ход придуман режиссером в фильме «Повторный визит» (2009) – нелинейный рассказ о том, как сложилась жизнь героев другого его фильма, «Семейная жизнь», снятого 40 лет назад, – через призму взгляда человека, не нашедшего себе места в жизни и решившего покончить с собой. «Мне кажется, особый феномен – то, что кино может зарегистрировать поток времени».

«Предсказуемость в кино – это показатель китча, – рассуждает Занусси. – Если то, что будет дальше, мы можем заранее предсказать – это банальность, а банальность убивает искусство. Элемент оригинальности в искусстве необходим. Любое произведение искусства должно чем-то удивить».

К слову Занусси немного рассказал о своей дружбе с Андреем Тарковским, жившим в эмиграции в Италии: «Мой русский я вынес со школы – это комсомольский русский. А мы с Андреем обсуждали проблемы теологии – мне не хватало словарного запаса и мы постоянно пользовались латинско-русским словарем. Тарковский хвалил, как я говорю по-русски, а потом, после его смерти, в его дневниках жена нашла записку: «Сегодня у нас был Занусси – я подумал: если Андрюша, мой сын, будет жить в эмиграции – через 20 лет его русский станет так же отвратителен, как русский Занусси». Лариса, его жена, не поняла, что мне это льстит, и записку уничтожила.

Кшиштоф Занусси рассказал также о том, зачем ему понадобились почти забытые сегодня в киноискусстве элементы, как пролог и эпилог; почему его родные и друзья не замечают аллюзий на себя в его фильмах, зато несуществующие аллюзии усматривают различные политические деятели. А еще, отвечая на вопросы зала, рассказал о своем отношении к религии и о том, какой из своих фильмов ему ближе, и с юмором ушел от ответа на политизированный вопрос о современной обстановке на Украине.

Программа VOICES

Теги: VOICES
Елена Легчанова

Новости по теме