На сцене Вологодского театра для детей и молодежи Ольга Юганова играет с начала 90-х, и за это время ею создано больше полусотни самых разных ролей. В интервью, которое, как мы надеемся, станет подарком актрисе к дню рождения и порадует ее поклонников, она рассказывает о пути на сцену, вспоминает любимые роли и рассуждает о том, что общего между профессиями актера и доктора.
Ольга, вы долго шли к актерской профессии, причем издалека – через работу в медицине. Что влекло вас на сцену?
Если начать совсем издалека, то когда мне было лет 12, педагог по литературе предложила нам инсценировать произведения, которые мы изучали. Я взяла трагедию А.С.Пушкина «Каменный гость». Сама я, конечно, сыграла Лауру – как же иначе. В окружении этой женщины много поклонников, но мальчики с нами на контакт шли не охотно, любовь играть отказывались, поэтому я собрала человек пять девчонок и сказала: что ж, девочки, будем играть рыцарей! Это был почти режиссерский подход. Мало того, я и Пушкина переписала: вместо «Лаура, спой еще» – петь я тогда не умела – мы говорили: «Так выпьем, господа!». А сейчас у нас идет «Каменный властелин» по Лесе Украинке. Это совершенно другая история, но в прологе я говорю текст той самой Лауры, с которой началось мое знакомство с театром – не прошло и 38 лет.
Но тогда, в юности, я не отдавала себе отчета, что сцена могла бы стать моей профессией, и пошла в медицинское училище, которое на тот момент показалось мне самым приемлемым вариантом. Успешно его закончила, собиралась себя связать с медициной. Участь среднего медперсонала меня не устраивала, я взяла направление в медицинский институт и поехала поступать… в театральный.
Это решение не было случайным. В 18 лет я начала играть на сцене самодеятельного театра «Зеркало». Попробовав себя в разных ролях, я почувствовала, что что-то могу, как мне тогда казалось, и главное очень, ну очень хочу попробовать связать свою жизнь с этим родом деятельности. Естественно, я попыталась поступить – и поступила сразу, причем поехала ни много ни мало в Минск. Я была молода, самоуверенна и решила, что я готовая артистка – как же этого можно не увидеть? Я не могла приезжать несколько раз, как все абитуриенты – на первый тур, на второй – и заявила, что-либо я приезжаю в сентябре сразу учиться, либо институт теряет возможность вырастить такой талант, как я. Сейчас сама себе удивляюсь, но так примерно и было. Как ни странно, в институте на это пошли, но выставили встречное условие – с января перейти на обучение на белорусском языке. С этим я и уехала. Долго думала, попыталась поступить в другие вузы – в Москву, в Питер, в Саратов, в Ярославль. Нигде больше не поступила, но и в Минск в итоге не поехала – сейчас мне кажется, что зря я не использовала этот шанс.
Затем я поступала года три-четыре подряд – никуда не поступила, уверенности в себе поубавилось. Но и в медицине я оставаться не хотела – поняла, что не смогу всю жизнь этому делу посвятить. И в 22 года, потеряв надежду (девушек принимали в театральные вузы до 23 лет), мне пришла мысль подойти к Борису Александровичу Гранатову и попроситься вольнослушателем в его студию, набор в которую я как-то пропустила (а ребята уже учились на втором курсе). Лишь бы быть поближе к театру! Вспоминаю: это было похоже на одержимость. Гранатов почему-то дал мне такую возможность, и я стала посещать лекции, занятия по сценречи и актерскому мастерству, параллельно работая в медицине. Так я прожила несколько месяцев и была очень счастлива! А когда в декабре были экзамены, сдала их вместе со всеми, и меня приняли учиться. Я окончила студию, потом, уже значительно позже, имея за плечами почти 10-летний стаж работы в театре, всё-таки поступила и закончила Ярославский театральный институт.
Есть ли общее между профессиями медика и актера?
Бывают моменты, когда я жалею, что не попробовала получить высшее медицинское образование: как знать, может быть, я принесла бы больше пользы?.. Но когда я работала фельдшером, мне казалось, что я всё-таки в это играю. Смотрела на коллег и понимала, что для них это жизнь, реальность, а для меня какая-то игра. А сколько можно играть в профессию, которая не имеет к тебе отношения: год, два, десять?.. Но, знаете, медицина меня до конца не отпустила. Или я её (чему я несказанно рада). Ещё до студии Бориса Александровича Гранатова я окончила курсы массажа и до сих пор этим занимаюсь.
А общее между профессиями врача и актера, на мой взгляд, – врачевание, исцеление, избавление, вплоть до отсечения чего-то патологичного, мешающего человеку быть счастливым. Там врачевание тел, тут врачевание душ, и там, и тут – огромная ответственность.
Что для вас главное в актерской профессии?
Когда ты не просто ходишь в театр «на работу» – когда ты погружен в это целиком, и душой, и мыслями, тогда она уникальна и великолепна. Театр нередко многое меняет в зрителях. Можно просто выплакаться, можно увидеть историю, аналогичную той, которая с тобой происходит, и возможно, найти правильный выход, вновь поверить в любовь, увидеть какие-то свои ошибки. Можно, выйдя со спектакля, принять решение, бывает и так. Можно утешиться, просто посмеяться и найти выход накопленной усталости. Это я считаю важным в театре, это меня держит и привлекает до сих пор.
Каждая новая роль для вас – это вызов или подарок?
Не то и не другое. Каждая новая роль для артиста – это всегда испытание. Конечно, в зависимости от того, какая это роль. Если ты играешь даму на балу (к примеру), тут испытание такое: ты должна быть красивой, элегантной, манкой, обаятельной, или наоборот, смешной дурой, в общем, в жанре спектакля, и это не так уж и сложно, хотя у массовки нагрузка всегда приличная. А еще это испытание тем, что ты – всего лишь массовка… Когда же роль большая, ведущая, то это уже испытание серьезное. Сможешь ли ты это сделать физически, хватит ли у тебя душевных сил, обаяния, хватит ли у тебя ума, опыта, работоспособности? Бесконечно можно перечислять. Испытание может быть более или менее приятным. Если роль больше по душе, тогда все усилия и поиски, как говорится, в кайф! Но в любом случае от работы должна быть радость!
.jpg "В роли Марьи в спектакле «Марьино поле». 2014")
.jpg "В роли Марьи в спектакле «Марьино поле». 2014")
Что в роли определяет режиссер и что зависит от актера?
Режиссер распределяет роли, определяет тему, на которую хочет поговорить, и способ высказаться. Режиссер знает, что он хочет в результате. Путь к этому результату у каждого режиссёра различный. От артиста же зависит то, о чем я сказала, отвечая на предыдущий вопрос. И, конечно, нужно уметь услышать, что хочет режиссер, понять, принять и найти способ реализовать его замысел.
Что значит для актера партнер по сцене? Умение взаимодействовать – это часть ремесла или оно зависит от эмоций?
Ну, а что значит партнер в жизни? Дети, супруги, друзья, родители, коллеги по работе и т.д.– всё это партнеры. То же самое и на сцене. Есть партнеры умнее, точнее, внимательнее. Есть партнеры, которые умеют любить, а есть – которые не умеют этого делать. Играет ли здесь роль опыт? С одной стороны, да, а с другой – есть прекрасные молодые актеры, у которых порой нет и пяти лет сценического опыта, но в них настолько развито внимание, умение правильно услышать и ответить! Мне кажется, это зависит от человеческих качеств – это фундамент.
Кто из ваших героинь вам особенно близок? Какая роль оказалась наиболее трудной?
Все мои героини достаточно сложные, неординарные и харáктерные. Если из недавних ролей назвать самую близкую мне, то это Марья, столетняя старуха из «Марьина поля». Мне в ней были интересны ее вера, умение ждать и терпеть, и, конечно же, любить. Интересно было работать в пьесе «Новый Пигмалион», где я играла Сильву (лису, превращающуюся в женщину, а в конце истории – обратно). Это был очень интересный опыт: я и не предполагала, что во мне есть то, что я открыла в себе благодаря этой роли. Вообще, театр дает нам замечательную возможность – возможность меняться… Как рыба в воде я себя чувствовала в роли Липочки в спектакле «Свои люди – сочтемся»: очень хорошо понимала, что эта девушка хочет. И – да, чуть не забыла, просто подарком для меня стала роль Бабы-яги в спектакле «Две Бабы-яги». Не совру, сказав, что с детства мечтала сыграть этого персонажа! Умная, несчастная, доверчивая и безумно романтичная. Романтическими героинями я не избалована, поэтому с удовольствием вспомню ещё одну – Снегурочку. Ну, люблю, что ты будешь делать!..
Роли в детских спектаклях для актера равнозначны серьезным драматическим ролям?
Конечно. Играть для детей порой сложнее. Все эту фразу говорят: дети хорошо чувствуют фальшь, детей не обманешь... Обмануть-то можно, конечно, только зачем? С детьми надо быть искренними, эмоциональными, точными. Вообще, конечно, со всеми – и со взрослыми, и с детьми – желательно быть искренними и честными. Ложь энергозатратна и утомительна, на мой взгляд.
Насколько актуально для актера понятие амплуа?
Актеру достаточно трудно, когда все его истории похожи и его постоянно используют в одном и том же качестве. Интересно, когда есть опыт разных ролей. В этом отношении нам в театре везет: Борис Александрович это любит и дает нам возможность бывать разными.
Warning: Parameter $file for CFile::ResizeImageGet does not have SRC element. You'd better pass an b_file.ID as a value for the $file parameter. in /home/bitrix/shared_cultinfo/bitrix/modules/main/classes/general/file.php on line 2271
.JPG "В роли жены Меннерса в спектакле «Алые паруса». 2012")
.JPG "В роли жены Меннерса в спектакле «Алые паруса». 2012")
Не приходилось ли жалеть о ролях в спектаклях, которые больше не идут на сцене?
Конечно, приходилось. О «Новом Пигмалионе», например. С удовольствием побегала бы сейчас лисицей Сильвой, хоть и нет той роскошной шевелюры до колен, легкости и т.д. (шучу). Всему своё время. Очень жаль, что сняли с репертуара «Марьино поле». По разным причинам списывают спектакли. Бывает, публика не идет – не случился «контакт», или случился, но с определенной аудиторией, которая уже посмотрела, а новая еще не выросла. Или меняется состав труппы. Актеры вообще народ кочующий – уходят в поисках другого театра, другого режиссера, ища возможности самореализоваться. Артистов надо любить – только при этом условии, по большому счёту, артист раскрывается, ничего не боясь, и отдает сторицей! А кто-то уходит в поисках этой любви.
Есть ли у вас любимая роль? О какой роли мечтаете?
Очень интересна мне Ольга Ильинская в «Обломове» – я была удивлена и слегка напугана, получив эту роль, но постаралась сделать всё возможное и получила огромное удовольствие от работы. Интересна она для меня тем, что сложна: и виолончель (исполняю «Casta diva»), и вокал (она же), а ещё – наивность и доверчивость, взбалмошность и сумасбродство, отсутствие опыта жизни и любви, и бесконечное одиночество героини. А о любимых я уже рассказала – Баба-яга, Марья.
Что бы хотела сыграть? Не отказалась бы от Джульетты… но, боюсь, уже только в комическом варианте. У меня есть проект под названием «Ребёнки», который остался нереализован, мысль о нем меня не покидает. Можно и поставить, и сыграть. Очень люблю Надежду Тэффи – в планах проект, почти весь состоящий из её рассказов – таких честных, больных, смешных, страшных. Может быть, это будет только Тэффи, а может, добавлю других любимых авторов – Сашу Черного, Аверченко, Зощенко.
Вы не в одном спектакле выходите на сцену с музыкальным инструментом. Что дает драматическому артисту умение музицировать?
Музицировать – подходящее слово, именно этим мы в театре и занимаемся. К нам не предъявляют требований играть на высоком профессиональном уровне – для этого можно пройти несколько кварталов до областной филармонии. А Ольга Ильинская может играть как угодно – не в этом суть. С музыкой у нас так было: вы же умеете – давайте попробуем. Конечно, и сложнее происходит работа над ролью, но и, несомненно, интереснее. Нас постановщики спектаклей поддерживают, помогают. А иначе откуда смелость, если я, к примеру, виолончель последний раз в руках держала лет 20 назад?..
Вообще, в профессии артиста пригождается всё – начитанность, владение языками, знание других профессий, какой угодно опыт. Чем больше ты умеешь и знаешь, тем больше ты востребован, тем богаче и точнее образы, которые ты создаешь.
Есть ли в актерской работе рутина?
Рутина есть везде, хотя к театру это слово не очень подходит. Но когда тебе еженедельно или ежедневно приходится повторять то, что ты повторил уже сотню раз, ты должен уметь сделать это, как впервые. Придут зрители, которые никогда не видели этого спектакля, и они не должны заметить того, что для тебя этот спектакль – сотый. Обучать этому начинают в театральных вузах, и далее – всю сценическую жизнь.
Удается ли бывать в театре в качестве зрителя? Какие зрительские впечатления были самыми яркими?
Удается, правда, редко. Видеть новое дают возможность фестивали, многое удалось посмотреть благодаря «Голосам истории». Огромное впечатление – и актёрское, и зрительское – произвел на меня спектакль театра «Мастерская Петра Фоменко» «Семейное счастье» с Ксенией Кутеповой и Людмилой Арининой в главных ролях. Это было потрясение. Фильмы Петра Фоменко люблю с детства (помню, что старалась запомнить, кто это создал). А театральную постановку видела тогда впервые, да ещё с любимыми актрисами! Правда, это было в начале двухтысячных, но помню очень ярко и атмосферу спектакля, и тембры голосов. Волшебники, маги…
Грандиозное впечатление произвел спектакль московской студии Soundrama «Гоголь. Вечера» режиссера Владимира Панкова. Вот это было владение инструментами! Они играли сидя, лежа, стоя, в подвешенном состоянии. Это напоминало какой-то сюрреалистический сон, очень разный – счастливый, страшный, манкий. Много лет потом жила с этим впечатлением. Такой зрительский опыт многое меняет в отношении к профессии. Думаешь: господи, вот же как надо!.. Дальше, конечно, начинается самобичевание, но это тоже путь вперед.
И совсем недавнее сильное впечатление – в 2017 году мы были с «Утиной охотой» в Ярославле на Волковском фестивале, и завершался он постановкой Евгения Марчелли «ГрозаГроза». Катерина – Юлия Пересильд. Способы передачи быта, удивительная работа со светом, очень точная игра артистов – потрясающее зрелище, сделанное современно и очень просто.
За роль Монастырской в спектакле «Вечно живые» вы были удостоены профессиональной конкурсной премии имени Марины Щуко Вологодского отделения СТД РФ «За лучшую женскую роль второго плана», а Марья из «Марьина поля» принесла вам диплом лауреата Вологодского театрального фестиваля «Итоги» и номинацию на премию за главную роль. Что для актера значит признание?
Мне кажется это неотъемлемой частью профессии. Непризнанный артист – это как врач, который не вылечил ни одного человека: зачем он в профессии? Если ты, как артист, не признан, значит, образы, которые ты создаёшь, не точны, не интересны, не узнаваемы, ты невнятен, твоя позиция – не ясна (сродни непрофессионализму, получается). Конечно, все мы ждем признания. Речь не только о цветах или рецензиях, статуэтках и премиях – отклик можно увидеть в глазах зрителей, или зрителя, услышать в аплодисментах, в словах благодарности случайного прохожего на улице и почувствовать – счастье! Да, да, именно. И уверенность в себе! И появляются силы быть дальше. Хотя... цветов и статуэток всё равно очень хочется (особенно последних).
В чем, с вашей точки зрения, измеряется профессионализм актера?
Профессионализм – как его измерить? По шкале аплодисментов? По флюидам и вибрациям, которые исходят от зрительного зала? По благодарному взгляду партнёра по сцене? Для меня профессионализм измеряется тем, насколько качественно донесена информация. Но чтобы это нарабатывалось, нужен опыт, нужны роли. Больше создаю ролей, больше опыт, больше умею. Это всё замечательно, но первичным всё-таки считаю желание, потребность высказываться. В идеале, выходя на сцену, тебе должно быть что сказать. Иначе там нечего делать.
Светлана Гришина