.jpg "Елена Титова")
Размышлениями о жизни литературных музеев в современных реалиях, когда нередки случаи, что посетители не читали ни строчки из автора, в чей музей они попали, поделилась вологодский филолог, активно пропагандирующая идею создания музея Анастасии Цветаевой в Соколе, Елена Титова. Натолкнула Елену Витальевну на эти размышления встреча с директором Государственного музея истории российской литературы им. В. Даля Дмитрием Баком, прошедшая на прошлой неделе в Музее-квартире В. И. Белова в Вологде. Елена Титова назвала ученого «не отчаявшимся реалистом» и объяснила, почему.
Не отчаявшийся реалист
На эту встречу шла с двумя вопросами, один из которых (как сделать так, чтобы новый литературный музей не повторял уже имеющиеся в этом регионе или в этом направлении?) в несколько ином виде задал другой человек. Ответ Дмитрия Петровича Бака не был конкретизирован – он говорил в целом о трудностях, даже невозможности открытия литературного музея в современных условиях, об отношении к литературе, о смене приоритетов у новых поколений, о проблемах финансирования, их неразрешимости в связи с некоторыми законами. Эта пессимистическая позиция вроде бы не могла обрадовать никого, но отрешиться от того, что человек, так рассуждающий, является руководителем именно Литературного музея, знает литературу и участвует в ней, я лично не могла, тем более что многое было сказано и об ассоциации музеев, и о плотности графика культурных мероприятий в музейной сфере, о необходимости более активного взаимодействия музейных работников и совместных размышлений о неутешительных или, напротив, позитивных результатах литературных юбилеев.
Наш собеседник произвел на меня впечатление человека, знающего, что дело, которому он служит, мало востребовано государством, но понимающего при этом, что России без литературы и музеев просто нет как страны, а потому сделавшего свой выбор не в пользу так часто встречающегося сегодня пассивного ожидания лучших времен. По-своему, Д.П. Бак, как мне показалось, движется все же против течения по реке, в которой уже многое уходит или ушло на дно: своеобразие толстых журналов и их бумажный вид, качественные во всех отношениях книги, искусство издания и редактирования. Он все же из тех, кто будет нырять, доставать со дна и делиться открытием и знанием с другими. Он не пессимист, а не отчаявшийся реалист. При этом, будучи преподавателем, он постоянно общается с молодежью и чувствует смену культурных ориентиров, утрату литературных интересов.
Его размышления об этом, кстати, опередили и мой второй вопрос «должен ли литературный музей искать такие способы просвещения, которые интересны прежде всего новым поколениям, или его задача сохранить самое себя в традиционном виде, поскольку модернизация подчас отталкивает тех, чей интерес к музеям давний и прочный?» Не настаиваю на объективности своего впечатления, но насколько я поняла, для Дмитрия Петровича этот вопрос не решен до конца. С одной стороны, главная задача современного музея в современных условиях – «хранить»! А значит, пополнять фонды, не позволять исчезнуть ценным документам и экспонатам. С другой, надо пытаться найти личностный смысл информации о прошлом, который захватит современного не-читателя – ведь для такого посетителя музея книга с автографом автора ни о чем ценностном не сообщает. И здесь главная проблема – как и что именно говорить о писателе или поэте с тем, кто его не читал? Тем более что даже доступность уже опубликованного не всегда открывает истинного автора (отсылка к Арсению Тарковскому в качестве примера).
Мой третий вопрос рождался уже на самой встрече, отсекая второй и вызывая собеседника на оценку современных вариантов привлечения юных посетителей: «насколько важна для современного литературного музея практическая составляющая с ее развлекательным компонентом?» Но когда Дмитрий Петрович сказал, что музей должен оставаться музеем, в нем не может быть, не должно быть, например, катка, я улыбнулась и вновь перечеркнула свой вопрос, поняв, что придется слишком много частностей пояснять. Дело в том, что в случае с Цветаевским домом в Соколе идея создания открытого катка – не внутри, разумеется, а рядом – не выглядит для меня странной по многим причинам: это объект, вполне мотивированный биографией и творчеством сестер Цветаевых.
Теги: Елена Титова, музей-квартира Василия Белова
