Вологодский поэт, литературовед и переводчик Антон Чёрный издал новый поэтический сборник «Путеводитель». Книга вышла в московском издательстве «Воймега».

Около 4 лет поэт прожил в Лос-Анджелесе, и новая книга стихов посвящена этому периоду его жизни и творчества.

– Это своеобразный путевой журнал по следам моей жизни в США в 2015–2018 годах, – рассказывает Черный. – Но так сложилось, что в нём нашли отражение скорее какие-то внутренние события, а всякая экзотика и внешние впечатления — это вроде как фон, на котором всё происходит. Мной двигала мысль о том, что дорога и странствие происходят, прежде всего, внутри человека, это событие его внутреннего мира, и вот эта скрытая часть айсберга в книге отчасти показывается наружу, насколько я могу надеяться. Соответственно, отбор стихотворений чисто хронологический, хотя расположены они внутри не вполне по времени, а скорее согласно принципу лирического сюжета. Движение образов и форм в книжке, на мой взгляд, должно выписывать какую-то умозрительную фигуру: и стилистическую, и событийную, и фигуру настроения. В самом начале книги помещены вещи, появившиеся в начале моего пребывания там, это такой раздел «восторгов неофита». А завершается книжка этаким суммирующим стихотворением «Путевой лист», написанным уже в дороге домой, в самолёте и аэропорту. Между ними — собственно путь, по которому ведёт или который фиксирует путеводитель.

В книгу вошли некоторые произведения, написанные чуть ранее и уже опубликованные в «толстых» литературных журналах («Октябрь», «Новый мир»). С некоторыми стихами те читатели, кто следит за творчеством Антона, могут быть знакомы по другим его сборникам – «Зеленое ведро» (2015), «Разнообразное» (серия «Том писателей», 2016).

Объем сборника «Путеводитель» небольшой, чуть больше 50 страниц. На вопрос, почему так – мало стихов написано или это очень строгая авторская выборка, сделанная по принципу «лучше меньше, да лучше», Антон отвечает так:

– Я в последние лет десять мало пишу. И очень придирчиво отбираю из написанного. Из предыдущей книги было отсеяно столько, что ещё одну такую же можно было бы издать. Но зачем? Там самоповторы, какие-то случайные недоделки. В новой книге тоже не всё из написанного, но отбор прошло больше вещей, чем в тот раз. Собственно, то, что я начал писать именно цельную книгу, которая однажды сама собой сложится в некий корпус, я начал понимать ещё в первые месяцы в Америке. Тексты хорошо вязались между собой, начался такой вот единый этап, который потом можно будет оформить в отдельную книжку-слепок. После возвращения в 2018 году я предпринимал попытки её сразу издать, но в то время больше был занят семейными делами, потом ушёл с головой в работу и переводческие проекты, и вот только к началу 2020 года окончательно «дозрел».

Средства на издание «Путеводителя» были собраны автором на российской краудфандинговой платформе planeta.ru. Это уже не первый удачный опыт Антона Черного проведения крауд-кампаний. В 2019 год он таким же образом за 5 месяцев собрал больше 100 тысяч на издание второй книги в серии «Поэты первой мировой» – антологии, где были собраны переводы и переложения произведений 35 поэтов из Британии, США и Канады, живших и творивших в переломный момент истории.

«Путеводитель» вышел ограниченным (можно сказать, «коллекционным») тиражом в 300 экземпляров. Верстку и оформление книги Антон, несколько лет отработавший в полиграфической индустрии, сделал сам. Немного суеты и беспорядка внёс карантин: из-за ограничений тираж на некоторое время застрял в Москве, но всё закончилось благополучно: в минувшие выходные Антон Чёрный впервые представил книгу публике. Небольшие чтения в кругу друзей и коллег по цеху прошли в Литературной резиденции «Дом дяди Гиляя» в Вологде.

После презентации автор ответил на несколько вопросов cultinfo.

В вашей новой книге причудливо перемешивается вологодское и американское. Как это уживается в вас?

– Ну а чему ж ещё во мне уживаться? Я же вологжанин, прожил в Вологде почти тридцать лет своей жизни. Правда, для меня в последнее время стало немного важнее то, что я именно русский. В любом месте России, даже самом неказистом, мне лучше, чем вдали от России. Это что-то внутреннее. Я целую книжку об этом и написал, по сути, и в двух словах это не объяснить.

Деление книги на части («Деревья Калифорнии» – «Домотканые половики» – «Великое отсутствие») обусловлено, если говорить упрощенно, следующей логикой: жизнь сегодняшняя, жизнь предков и жизнь неслучившаяся, параллельная?

– Я допускаю и такое толкование композиции. А можно ведь и не только внешнюю сторону странствия смотреть, но и внутреннюю. Первая часть как бы отправляет путь, в середине странствователь у цели, но обнаруживает там неожиданное, а под конец осознаёт, куда шёл всё это время. Это как бы классическое «путешествие героя», «арка персонажа». Но это опять же необязательная трактовка. Мне, наоборот, интереснее, когда читатели сами предлагают варианты понимания. Пока что все идут по верхам, но наблюдать интересно.

В книге есть стихи на английском — вы уже думаете на этом языке? О чём эти стихи и почему всё-таки выбран английский?

– Думал и думаю я всегда на русском. Правда, говорить по-английски после Штатов начал легче, как-то не задумываясь, без внутреннего перевода. А эти два стихотворения написались почти случайно. Это что-то вроде подражания современной американской поэзии и лирике тамошних шестидесятников, которой я одно время интересовался. Прочитав перевод (а он может быть довольно точным, т.к. это верлибры), читатель может составить себе впечатление, что это похоже на рок-поэзию или то, что недавно ещё называли «актуальными» стихами. Впрочем, для меня это скорее элемент авторского хулиганства, которого хотелось добавить в эту, как мне уже казалось, чересчур выверенную книжку.

Обилие реминисценций из Батюшкова в книге (эпиграфы ко всем частям – тоже из него) можно объяснить некой вашей внутренней близостью?

– Моё увлечение Батюшковым не связано с Америкой. Я его читал старательно ещё в институтские времена, на филфаке и после. Особенно прозу и письма. Это удивительный человек, очень близкий мне по духу: грустный интеллектуал в провинции, вечно куда-то мечущийся, живущий внутренними образами, переводчик, домосед и скиталец одновременно. В Америку я привёз с собой его двухтомник и снова перечитывал, переосмысливал. Поэтому так много всего явного и неявного из Константина Николаевича там есть.

Мне показалось, что в связи с Батюшковым в ваших стихах аллюзией прозвучала мысль, что в Вологду возвращаются только умалишённые?

– Ну, я бы не стал так сразу. Но некая «чёрная планида» над поэтами тут всё-таки висит. Главным образом, у нас совершенно не хотят никого знать при жизни. Конечно, чествовать и превозносить покойников в каком-то смысле удобнее. Писатели же существа нервические, их попробуй превознеси, с ними же ещё и считаться придётся. А так – портрет в рамочке сильно не поспорит. Только в последнее время как-то стала атмосфера меняться, ныне живущие литераторы стали больше на виду.

В этой книге всё, что вы хотели сказать о своём путешествии?

– Как раз нет. Ещё во время пребывания там я начал серию очерков под условным названием «Занимательный Лос-Анджелес». Было написано пять лонгридов на разные темы: о транспорте, еде, межкультурных отношениях, о жизни простых американцев и наших русских соотечественников. Сейчас я к ним прибавил пять очерков-портретов о разных примечательных людях, и уже есть договорённость с издателем — «Занимательный Лос-Анджелес» может выйти отдельной книгой уже в следующей году. Если в «Путеводителе» поэзия, то тут будет много прозы жизни. Но и без лирики не обойдётся.

Для тех, кто дочитал материал до конца, бонус: обращение к первоисточнику. Стихотворение «Путевой лист» из новой книги Антона Черного «Путеводитель» — оно заключительное в ней и многое объясняет (орфография оригинала). А тем, кто прочитает и его, будет еще один бонус: рецензия на книгу Черного «Путеводитель» Галины Щекиной.

Путевой лист

Я не был в америке. Я был в лесу,

Где всё исчезает в десятом часу.

Едва только стрелки сойдутся,

И звуки, пропав, не найдутся.

Там ходит по кругу худая судьба,

Тихонько скрипя, отворяя гроба.

И в каждом до срока томится

Весёлая жизни страница.

Я не был в америке. Всё зачеркнём.

Запишем: играл с путеводным огнём.

И только закончить собрался,

Как тут же и доигрался.

Входя поутру в океанский туман,

Я круглую вологду прятал в карман.

Носил её под рубашкой

С ключами и открывашкой.

Я не был в америке. Так и скажи.

Я просто сжимался и медленно жил.

Обедал и ужинал скромно,

А где это было, не помню.

По круглому шару всё шёл я и шёл,

И сделалось мне хорошо-хорошо.

И сердце тревожно забилось.

И вологда пригодилась.

Рецензия Галины Щекиной на книгу А.Черного «Путеводитель»

Теги: Антон Черный
Елена Легчанова

Новости по теме