Предприниматель Виктор Чучин о памятниках и памяти: «Есть на Руси герои – о них просто мало знают»
2023 Лето
Предприниматель, меценат, специалист по технологиям в области газораспределения, строительства газопроводов и котельных Виктор Чучин – на Вологодчине личность известная. Трудовой стаж Виктора Николаевича составляет уже 56 лет. Первые деньги он заработал еще в пятом классе, научившись у отца вязать сак-сетку для донной ловли. А свой трудовой путь начал в 16 лет раскройщиком шорных изделий на кожгалантерейной фабрике. Бизнесмена отличает не только колоссальная работоспособность и профессионализм, но и стремление сохранять историю и культуру родного края.
Виктор Николаевич, вы вкладываете силы и средства в украшение Великого Устюга, Вологды, но при этом предпочитаете оставаться в тени. Это ваша принципиальная позиция? Почему, например, так долго держалось в секрете имя мецената, на средства которого был установлен памятник Христофору Леденцову в Вологде? И каково ваше отношение к этому выдающемуся предпринимателю и общественному деятелю?
Называть свое имя тогда не хотел, чтобы устюжане не огорчались.
Честно говоря, когда вызвался помочь с установкой памятника Христофору Леденцову, я еще не был знаком с его биографией.
Вопрос с землей и благоустройством был решен на уровне мэра, оставалось только собрать средства на сам памятник. Предполагалось, что их пожертвуют местные предприниматели, но необходимая сумма не набиралась. Мог бы стать одним из жертвователей, но для меня честь – подарить городу целый памятник. И любому коммерсанту это было бы за честь, на мой взгляд.
Место в Вологде было удачно подобрано по результатам голосования. Но проект монумента, победивший в конкурсе, нам не очень понравился, поэтому мы с командой сделали другой проект, и нам его согласовали. Сам памятник отливали в Смоленске. Там всё делают очень искусно и тонко – это заметно по их памятникам. Город благоустройство профинансировал.
О самом Христофоре Леденцове я узнал больше, когда памятник уже был установлен. Он меня поразил своей судьбой. Здесь есть к чему стремиться.
Каким видите будущее родного города – Великого Устюга? Что, на ваш взгляд, стоит улучшить в нем?
Великий Устюг можно оживить только с помощью туризма. И мне хотелось бы, чтобы в городе можно было посмотреть не только на Деда Мороза, но и увидеть памятники, фотозоны, которые отражают историю места.
Поэтому в городе появились памятники Михаилу Булдакову, Евстафию Шильниковскому, Ерофею Хабарову, Юрию Лужкову, Людмиле Швецовой, Владимиру Спицину и Марусе Климовой. Расскажите, как возникают и воплощаются в жизнь подобные проекты?
Сначала нужно определиться, кому его поставить, и сформулировать идею, а дальше уже идет совместная работа. У нас сложилась своя команда, в составе которой работает дизайнер Денис Шинкевич, скульптор Вадим Кириллов и литейщик Виктор Мацкевич.
Скульптор воплощает идею, но ее еще нужно передать. Очень много приходится вечерами делать замечаний, вносить изменения в то, что получается сначала в карандаше, а затем в гипсе. Всё это мы обсуждаем, меняем, пока не найдем нужный вариант. Без личного участия здесь не обходится. Это сложный процесс, тем не менее, он заряжает. Это интересно. Не всегда у нас есть прототип для создания монумента. Так, памятник купцу Булдакову задумывался как собирательный образ. Его изображений не сохранилось.
При воплощении проекта в жизнь тоже сталкиваешься с определенными сложностями. Отнимает время поиск и согласование места установки. Также необходимо провести благоустройство территории вокруг памятника.
Великий Устюг стал первым и единственным городом, где был установлен памятник знаменитой Мурке – сотруднице внутренних органов Марусе Климовой, которая работала под прикрытием в преступной среде. Мурка у нас твердо прописалась. Согласно некоторым источникам, она родом из Великого Устюга. В интернете даже можно найти справку, где в графе «место рождения» у капитана запаса Марии Климовой указан наш город.
Отношение к памятникам бывает разным. Что только не скажут: кто-то предлагает вместо монумента дорогу сделать на эти деньги. Но постоит новый арт-объект полгода, и постепенно все успокаиваются.
Какие исторические личности являются для вас примером для подражания?
Никогда не задумывался о кумирах. Я бы не сказал, что пытался с кого-то брать пример. В детстве читал запоем. Тогда меня привлекали герои Джека Лондона. Когда работать начал, стало уже не до чтения. В дороге иногда удается послушать аудиокниги.
Но есть реальные люди, чей труд вдохновляет. С одним из них мы встретились в 2017 году на награждении меценатов года в Санкт-Петербурге. Его зовут Евгений Федоров. Он родом из города Киржач Московской области и владеет там типографией – одной из старейших в России. Средства, выручаемые с фабрики, он направляет на добрые дела.
Город Киржач меньше нашего Устюга, но из-за близости к Москве летом там проживает почти 400 тысяч человек. Женя скупает старинные купеческие дома, восстанавливает их, делает гостиницы, кафе, музеи, театры. Он создал собственное производство натуральных продуктов, разрабатывает туристические направления, маршруты и каждый день что-то рассказывает в блоге.
Увлеченный и влюбленный в свое дело человек. Женя также поет, пишет книги. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Это неординарная фигура, которая показывает всей стране, как можно развивать и украшать города.
Есть свои подвижники и на селе. Однажды ездил искать экспонаты для музея и встречался с пивоваром в Никольске – в Никольском районе развито домашнее пивоварение. Тогда мне посчастливилось побывать в деревне Дор в 10 км от районного центра. Там есть местный предприниматель. Ему 62 года, он занимается лесом и сделал поляну сказок в глухой деревне, где нет асфальта. Однако доехать туда можно.
В лесу все сверкает, собраны все сказочные герои, есть даже трехметровые плетеные корзины. Предприниматель там сделал часовню и красиво оформил ее. Жители Никольска передали в часовню двухметровый каменный крест, которому исполнилось 195 лет. Распятие просто потрясающее – никогда в жизни такого не встречал. Его сохранили местные жители.
В огромном амбаре никольчанин собрал всю старину. У него получился сказочный музей.
Есть там вещи XIX века, а есть с советского периода сеточки-авоськи и бутылки. На территории выстроен целый пиратский корабль. Всё в одном стиле сделано. По поляне проводят экскурсии. И в Дор действительно едут туристы с Москвы, Санкт-Петербурга – отовсюду.
Есть на Руси герои – о них просто мало знают. Я им и в подметки не гожусь.
Дом Благотворительного общества (Чернышевского, 56) в Вологде открыл свои двери для посетителей накануне новогодних праздников. Это ваш первый опыт реставрации памятника деревянного зодчества? Как вы его оцениваете? И планируете ли продолжать?
Да, для нашей семьи это первый деревянный исторический дом, и с ним пришлось непросто. Статус памятника сильно влияет на стоимость и продолжительность работ. Действия, совершаемые с объектом культурного наследия, требуют согласования. Сначала нужно разработать проект реставрации, затем он должен пройти экспертизу. При этом его еще могут сразу не согласовать.
А когда начинаются работы, контроль еще жестче. При этом проектом все не предусмотришь, и в процессе реставрации обнаруживаются ранее неизвестные вещи. Например, здесь исторически находились два балкона. Это специалисты выяснили при раскрытии стен. Мы воссоздали только один, поскольку второй не согласовал комитет. Кроме того, под несколькими слоями краски обнаружили первоначальный цвет дома. Пришлось вносить изменения в проект и тоже их согласовывать.
Все это длительные и сложные процедуры. Поэтому не каждый рискнет заниматься реставрацией. Но в Вологде есть положительные примеры инвесторов и меценатов, которые берут уже не первый объект, например, Герман Якимов.
У нас реставрационные работы завершились в прошлом году. Вся наша семья – и дети, и внуки – участвовала в процессе восстановления и продолжает участвовать. У Вологодского благотворительного общества был целый комплекс, и мы хотим его возродить. В здании на Чернышевского, 56, располагался приют, а в соседнем – ремесленное училище для приютских детей. Реставрацией последнего занимается моя дочь Евгения Алексеевская и мой сын Роман.
На общей территории планируем разбить травяной сад. Думаю, много чего интересного мы еще сделаем в этом месте.
Пока для посетителей открыто только здание на Чернышевского, 56. На первом этаже у нас работает бар-музей «Заречный квартал 1840», на втором, в старинной комнате, я провожу для вологжан «Деловые ужины по четвергам», а на третьем открылась экспозиция «В бутылку».
В нашем доме мы хотели показать быт городского мещанства и купечества. Один из предметов, наглядно иллюстрирующих его, – бутылка. В музее собрана стеклянная тара с заводов Российской империи, а тогда туда входили и Болгария, и Прибалтика, и Польша. Есть уникальные образцы начала ХIХ века.
А с чего началась ваша коллекция бутылок?
Сложно сказать. Наверное, когда мне в руки попала первая бутылка нашего пивоваренного завода «Бавария» в Великом Устюге. Лет 18-20 назад я стал его совладельцем. Сегодня заводу уже 146 лет, и он единственный в России сохранил название, технологии ХИХ века и работоспособность.
Еще три года назад я приобрел собрание бутылок у коллекционера из Великого Устюга Александра Коковина. Он продал мне свою небольшую коллекцию, которую я впоследствии приумножил. Постепенно я увлекся этим по-настоящему. И сейчас коллекция полна интереснейших бутылок, которые не сравнишь с современными. Наша задача - сохранить для потомков эти вещи, а через них показать историю завода и его хозяина: как получилось, как построил, как решился на это дело. Благодаря общению с коллекционерами мне легче раздобыть эту информацию.
По пивоваренным заводам мы подняли огромный пласт архивных материалов, издали книги, архивы прошлых лет. Истории вологодских заводов и их основателям посвящена одна из зон музея. Здесь и завод «Новая Богемия» Ивана Воденко, и «Северный олень» Ивана Первушина.
Особое внимание уделено великоустюгской «Баварии». Основал завод немец Людвиг Зебальд. Он же «встречает» гостей музея. Иностранец прибыл в Великий Устюг в 1877 году после окончания Мюнхенской школы пивоваров. В то время это было обычной практикой приглашать знатных и умелых людей из-за рубежа. Многие пивовары из Европы открывали свои заводы в России. Зебальд тоже мечтал об этом, зная, что у нас конкуренция меньше, чем в Европе. Это играло важную роль, поскольку срок хранения пива тогда был коротким из-за отсутствия различных добавок.
Зебальд нашел свой рынок сбыта в Великом Устюге. Вместе с заводом он открыл пивные заведения и возил туда пиво бочками, лошадями, потом машинами. Кстати, тогда пиво измеряли ведрами «Бавария» пережила два сухих закона, национализацию, Гражданскую войну, Первую и Вторую мировую, когда заводы были вынуждены перейти на производство военной продукции, и до сих пор продолжает традиции, заложенные Людвигом Зебальдом.
Недавно был запущен первый тур выходного дня по Великому Устюгу «Тайны Зебальда». В программу входит экскурсия по старинному пивоваренному заводу «Бавария» с дегустацией напитков. А стартуют участники от нашего музейного комплекса «Заречный квартал 1840».
Но интересуетесь вы историей не только заводов, но и своей семьи. Книга «Чучин-корень» стала победителем в номинации «Выбор читателей» конкурса «Вологодская книга года». География проживания семей Чучиных и Нэдбальских широка – от Русского Севера до Белоруссии, включая перемещения связанные с репрессиями и войнами. Возникали ли сложности при поиске материалов?
Ездил по музеям, архивам, в том числе в Белоруссию. Разговаривал с местными пожилыми людьми. Некоторые еще помнят Великую Отечественную. Нашел в Белоруссии и своих родственников. Но сами места, где они жили, буквально выжжены войной. Дома сгорели, храмы разрушены. Мои предки были польских кровей, ходили в костел. И те тоже были запрещены и разрушены в советское время.
Ездил и на Север, где в ссылке была мама. Мне одному из немногих удалось получить личные дела НКВД. Они рассекречены, но гриф секретности снят лишь формально. Для того, чтобы получить доступ к этим делам, я два года собирал документы по их списку.
Сейчас работаю над третьим и четвертым томом. Из-за музея пришлось их отложить. Это будет уже история о себе, о детях, их семьях, чтобы они дальше могли продолжать. Может, пригодится моя жизнь кому-то. Про себя всегда сложнее писать. Тем более, все от первого лица.
Делаем и аудиокнигу, чтобы люди могли в машине включать, слушать пока до Устюга едут. Писал не для продажи, а для своей семьи.
Если не напишу о своих предках, то их история канет в Лету, а теперь эту книгу продолжат. Мы в России Иваны, не помнящие родства. Книгой хотел подать пример остальным, что нужно собирать и сохранять историю каждой семьи.
В книге вы пишете о том, что ваши предки из деревни Мутовино работали на речных и морских судах. Можно ли сказать, что ваши путешествия на плоту – отголосок родовой памяти?
Задумался об этом, когда мы с женой в первый раз поехали отдыхать на море. Мне надоело лежание на пляже, и я нарисовал чертеж своего первого плота прямо на морском побережье. В первое путешествие отправился в 1976 году и с тех пор ни разу не пропустил.
На долю ваших родителей и родственников выпали тяжелые испытания: Гражданская война, коллективизация, репрессии, Великая Отечественная война. Что помогало выжить в таких непростых условиях?
Родители с братьями и сестрами были маленькие. Им было легче пережить, адаптироваться. Взрослые же недолго продержались, им сложнее было принять происходящее. Пережитые родителями трудности закалили их.
По жизни те, кто не избалован судьбой, более трудолюбивы, больше тянутся чего-то познать, добиться. И родители тянулись. Недаром в те времена из глубинки выходили талантливые люди, в том числе и хорошие артисты, спортсмены. Труд на земле воспитывает настоящих людей, крепких хозяев. Стремление всех переселить в города – это кратковременный эффект. Из-за этого мы теряем ценные кадры и наш исконно русский менталитет.
Алина Махлина