Александр Рыбаков: «Вологодская область – это заповедник художественной культуры, древнерусской и русской»

Юлия Шутова

Художник-реставратор, доктор искусствоведения, заслуженный деятель искусств России Александр Рыбаков более 50 лет живет в Вологде, которая стала для него второй родиной. 21 июня 2017 года, в дни празднования 870-летия областной столицы, ему было присвоено звание «Почетный гражданин города Вологды». «Хочу, чтобы уникальному историческому облику Вологды уделялось как можно больше внимания, и памятники культуры сохранились для наших потомков», – озвучивает Рыбаков свое заветное желание. История приезда в областную столицу, реставрационные практики, исследовательские изыскания и публикации, сотрудничество с музеями стали темами двухчасовой беседы реставратора с вологжанами на встрече в Клубе любителей искусства.

Директор Вологодской картинной галереи Владимир Воропанов вспоминает один из эпизодов, связанных с реставратором: «20 лет назад мы открывали в Воскресенском соборе выставку «Возрожденные шедевры Русского Севера». Народу было полно – люди сидели, стояли, занимали всё свободное пространство. По традиции я готовил торжественное открытие. И вот все собрались: замгубернатора, начальник департамента культуры, почетные гости. Пять часов, я хожу кругами, волнуюсь, переживаю, не открываю; 17:05 – не открываю, 17:10 – в глазах руководства уже какая-то тревога, волнение, на меня смотрят, не понимают, что происходит, и вдруг я вижу его! Он идет, продираясь сквозь толпу, ведь все подступают к нему с разговорами. И я начинаю открытие. Позже меня замучили вопросами: «Почему нарушили протокол, кого ждали?» И я сказал: «Я ждал ЕГО – самого главного вологодского знатока древнерусской художественной культуры – Александра Александровича Рыбакова».

Александр Рыбаков родился 5 ноября 1940 года во Владимирской области. Он часто говорит, что его профессия связана с «генетикой» Владимиро-Суздальской земли, жители которой издревле занимались иконным ремеслом. В 1959 году он окончил отделение живописи Мстерского художественного училища, в 1967-м – факультет теории и истории искусств Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Творческий путь начинал художником-реставратором древнерусской живописи в Государственном Русском музее. Реставрационное дело осваивал под руководством известного петербургского художника-реставратора Николая Перцева. В 1962 году Николая Васильевича пригласили в Вологду для реставрации фресок Софийского Собора, и Александр Рыбаков отправился вместе с ним, тогда еще не зная, насколько судьбоносным станет это путешествие.

Александр Рыбаков: «В этом году исполнилось уже чуть больше 50 лет с момента, как я появился в Вологде. Появился, можно сказать, случайно. В 1960-е годы на волне патриотизма послевоенного периода в нашей стране стали больше внимания уделять состоянию памятников старины, меньше третировать церковь и понимать ценность тех идеалов, которые несет в себе христианское искусство. Стали выделять государственные средства на реставрацию храмов. С этого времени началась реставрация и монументальной – настенной – живописи, сохранившейся в России. В Вологде первым делом обратили внимание на Софийский собор. И летом 1962 года мы приехали проводить реставрацию. Софийский собор был музеефицирован еще в 1930-е годы и использовался, естественно, как антирелигиозный музей, там был установлен маятник Фуко, который наглядно показывал вращение Земли. О фресках до войны, конечно, никто не говорил, это была нежелательная тема для советской власти».

Фрески Софийского собора, по словам реставратора, к тому времени пришли в аварийное состояние. «Наш северный климат всё-таки не очень подходит для памятников монументальной живописи – резкие колебания температур, повышенная влажность воздуха. Есть и еще одно обстоятельство, которое вредит фрескам Софийского собора: он построен без подклета, пол его был уложен непосредственно на землю, на глиняную подготовку. В результате грунтовые воды впитываются в кладку стен, а потом, когда наступает период потепления, испаряются и выносят на поверхность фресок растворенные в них соли. Если вы сейчас зайдете в Софийский собор, то увидите, что фрески на высоту примерно 15 метров покрыты седым налетом – это те самые минеральные соли, которые вынесла вода, и бороться с ними очень трудно. А ведь соли не только покрывают пленкой фрески, они «взрывают» красочный слой, он начинает «порошиться», осыпаться, и в результате фрески со временем гибнут. И эта проблема касается еще нескольких вологодских храмов», – рассказал реставратор. Впоследствии Александр Рыбаков вместе с ленинградскими и вологодскими коллегами проводил исследование и реставрацию известных ансамблей монументальной живописи Русского Севера – помимо фресок вологодского Софийского собора, это фрески вологодской церкви Иоанна Предтечи в Рощенье, фрески Казанской церкви в Устюжне, росписи Успенского собора в Великом Устюге и др.

В Софийском соборе на реставрации фресок и икон иконостаса Рыбаков проработал 11 лет. Работы непосредственно в соборе велись только в летнее время. В 1968 году, с момента основания Вологодской специальной научно-реставрационной производственной мастерской, и Александр Рыбаков, и Николай Перцев уволились из Русского музея и переехали в Вологду. «Жили мы на улице Чернышевского в так называемом «доме реставраторов», деревянном двухэтажном, без воды и отопления, как и все деревянные дома в Вологде в то время».

Здесь же в Вологде, в Софийском соборе, Александр Рыбаков познакомился с будущей женой. Тамара Рыбакова, художник декоративно-прикладного искусства, график, реставратор, член Союза художников России, также хорошо известна вологжанам – в областной столице неоднократно проходили ее персональные выставки. «Я уже был женат, когда жил в Ленинграде, но жена переехать со мной в какую-то далекую Вологду не захотела. Она работала редактором издательства «Аврора», на тот момент это было элитное учреждение. Так что в Вологду я приехал один. И вот в Софийском соборе я и встретил Тамару Петровну. Она попала в Вологду тоже, можно сказать, случайно. Окончила художественный факультет Московского технологического института, приехала сюда на практику. И вот мы встретились, как-то пригляделись друг другу, и на следующий год (1969-й – ред.) она переехала из Москвы ко мне в Вологду». Так образовалась известная династия реставраторов: дочь Рыбаковых Полина и сын Георгий также избрали своей профессией искусство. Георгий работает в Москве как искусствовед. Полина занимается реставрацией масляной живописи, состоит в Союзе художников.

В семейном творческом содружестве супруги Рыбаковы отреставрировали множество икон. С их помощью построены практически все крупные экспозиции в музеях области, связанные с древнерусским искусством. В 1985 году Александр Рыбаков возглавил созданный по его же инициативе Вологодский филиал Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени И. Э. Грабаря.

За 50 лет работы в Вологде Рыбаковым открыто множество шедевров иконописи, но сам он с особым чувством вспоминает одну икону. Это Богоматерь Одигитрия Смоленская, с клеймами земной жизни (начало XVI в.), обнаруженная им в фондах Устюженского краеведческого музея: «Я начал работать над реставрацией этого памятника уже в 1968 году вместе с Николаем Перцевым. Икона, показалась нам интересной, хотя она была абсолютно черной, и судить о ее ценности мы могли только по косвенным признакам. Николай Васильевич сделал «окошечко», расчистив – реставраторы говорят «раскрыв» – небольшой участок иконы, и обнаружилась удивительно яркая, красочная живопись, которая говорила о высоком профессиональном уровне иконописца. И вот мне было поручено раскрыть ее полностью. Я занимался этим несколько лет, а когда начал изучать историю памятника, выяснилось, что это забытая святыня Устюжны».

С иконой Богоматери Одигитрии связывается легенда о том, что именно эта святыня спасла город от польско-литовского отряда в 1609 году. Устюжна тогда была укрепленным городком с деревянными стенами. Огромный отряд осадил город, и устюжане уже не чаяли спастись. Последние надежды их были связаны с городскими реликвиями. По наставлению священника икону вынесли из собора Рождества Богородицы и прошли с ней вокруг города. Устюженское войско взбодрилось, сделало отчаянную вылазку и разбило литовцев. С тех пор эту икону стали почитать еще больше. В XIX веке икона была покрыта серебряной с позолотой ризой и украшена драгоценными камнями. Благодаря тому, что образ был защищен окладом, первоначальная живопись сохранилась практически полностью. До революции икона находилась в соборе Рождества Богородицы, после ее спрятали в фондах Устюженского музея наряду с другими иконами. И в советское время, по словам Рыбакова, о ней просто забыли.

Уже после реставрации с иконой произошла драматическая история. В 1994 году ее вместе с пятью другими ценнейшими иконами украли из Устюженского музея и вывезли за границу. «В это время я как раз работал над книгой «Вологодская икона», часть глав которой была посвящена нашим главным художественным центрам, в том числе и Устюжне. Похищенные иконы были уже сфотографированы, и снимки должны были появиться в книге. Я попросил поместить их на черном фоне в знак трагедии, которая с ними произошла», – рассказал Александр Рыбаков. Следы устюженской иконы затерялись на 10 лет. И только в 2005 году она обнаружилась у лондонского коллекционера Ричарда Темпла. А «опознать» ее помогла как раз «Вологодская икона». Икону вернули в Москву, а позже по предложению министра культуры передали в храм Христа Спасителя. «Я присутствовал на церемонии передачи. Икона, которую я реставрировал, до сих пор находится там, она стала всероссийской святыней. За работу с этим памятником, за участие в процессе его возвращения в Россию я награжден орденом Андрея Рублева третьей степени».

Друзья и коллеги Александра Рыбакова отмечают его полную преданность делу. Художники гордятся, что он вот уже 45 лет член Союза, участник всех выставок и собраний. Называя Рыбакова «великим дипломатом», председатель Вологодского отделения СХР Николай Мишуста отмечает: этот человек своим примером показывает, насколько важна деятельность реставратора и насколько одухотворенность и вера облагораживают человека. Ангелина Глебова, заведующая художественным отделом Вологодского музея-заповедника, рассказывает, что 30 – 40 лет назад все молодые специалисты учились по публикациям Рыбакова, которые постепенно стали «настольной книгой для целых поколений будущих экспертов». По ее мнению, именно благодаря работе Рыбакова и реставраторов, которые работали вместе с ним, Вологодчина известна как регион с огромным количеством ценнейших памятников архитектуры и шедевров древнерусской живописи. «Александр Александрович – не только реставратор и художник, он еще и музейщик. Он руководил рядом этнографических и искусствоведческих экспедиций. В 1974 году экспедиция под его руководством под грудой дров в сарае раменской Богоявленской церкви обнаружила замечательную икону «Тайная вечеря» (1687). Это одна из икон праздничного ряда иконостаса Софийского собора в Вологде. У них была очень несчастливая судьба. Около 1738 иконы были переданы в Богоявленскую церковь села Раменского – вотчины вологодского Архиерейского дома. В 1940-х годах и позднее эти иконы, как и всякие другие памятники, использовались для создания ульев или кормушек для скота в колхозе, часто из икон делали ставни. И вот сохранилась всего одна икона, которую нашел Александр Рыбаков. Теперь этот шедевр, отреставрированный Тамарой Рыбаковой, находится в фондах Вологодского музея-заповедника. Это лишь небольшой штрих к большому рассказу о том, какую огромную роль сыграл Александр Рыбаков в открытии и сохранении редких памятников Вологодской земли».

Сам Александр Рыбаков называет вологодский музей «кладезем сокровищ народной и художественной культуры», добавляя, что еще тысячи икон и сотни деревянных скульптур ожидают там своего реставратора. «Я работал во многих музеях региона. Вологодская область – это такой большой заповедник художественной культуры, древнерусской и русской. Кроме того, к нам часто обращались за помощью из других регионов. Например, мы довольно много работали в Архангельске, куда нас приглашали вывести памятники из аварийного состояния и открыть новые шедевры».

Большое внимание Александр Рыбаков всегда уделял научной и издательской деятельности. Его книга «Вологодская икона» стала наиболее полным, фундаментальным и представительным изданием памятников иконописного наследия региона, как ранее известных, так и вновь открытых за последние десятилетия. Это одна из множества книг реставратора, посвященная изобразительному искусству Вологодчины.

«Я остался в Вологде не только ради работы, которая стала главным смыслом моей жизни. Город меня сразу поразил красотой и архитектурой, особой атмосферой жизни, очень уютной, необыкновенно русской, располагающей к активной духовной работе. Я много занимался изучением памятников, и одним из первых результатов моих исследований стала книга «Устюжна. Череповец. Вытегра» (1981), которая вышла в так называемой «белой серии» «Архитектурно-художественные памятники городов СССР». Об этих городах тогда было мало известно, а Череповец вообще в представлении широкого круга считался промышленным городом, где никаких памятников и нет. Конечно, постоянно выходили публикации, посвященные Вологде. Книга «Вологодская икона» подводит итоги моей реставрационной практики. Я всегда считал своим долгом доводить до народа, до людей, интересующихся памятниками и культурой своей страны, новые открытия. В свое время это было очень важно, потому что в «народных глубинах» бытовало, можно сказать, потребительское отношение к этой сфере было. Я хотел, чтобы как можно больше людей знало о ценности памятников нашей художественной культуры и, не покладая рук, старался распространять знания о них».

У Рыбакова много учеников, и один из них – искусствовед Ирина Балашова, защитившая диссертацию под его руководством. Ирина Борисовна отмечает: Александр Александрович знаток не только древнерусского искусства, он прекрасно разбирается и в современном. Живопись Александра Пантелеева, ставшая темой ее диссертации, была принята и понята им. «Это человек потрясающей деликатности, потрясающей культуры».

Полина Рыбакова, дочь и ученица Александра Александровича, поделилась воспоминаниями о детстве, проведенном рядом с родителями. С четырех лет «реставрационный образ жизни» стал для нее нормой и не мог не повлиять на выбор будущей профессии. «Пробовала я много, пыталась найти себя в разных отраслях. Оказалось, что искусство, культура – это в моем случае не то что бы неизбежность, а самое правильное в жизни... Уже второй раз за карьеру я возвращаюсь к реставрации. В 1990-е, сразу после школы, я пошла работать в филиал Центра Грабаря реставратором по ткани, а сейчас, последние шесть лет, занимаюсь реставрацией масляной живописи».

Друзья и коллеги высказывают множество добрых пожеланий Александру Рыбакову, а сам он неизменно желает всем одного – любви к своему городу.