Неизвестный Гаврилин: воспоминания жены композитора

2019 Лето

К 80-летию Валерия Гаврилина

Валерий ГаврилинВалерий Гаврилин – единственное имя мирового уровня, которое можно поднять на стяг вологодской музыкальной культуры. Столицам проще: там гении пестуются, там центральные музшколы, консерватории и академии, там большая жизнь. Но и там гении рождаются нечасто. Вот и Гаврилин, получив консерваторское образование, остался жить в Ленинграде. Хоть Вологда держится за него, и по праву считает его своим.

Имя Гаврилина для Вологды уже стало нарицательным – его носят областная филармония, Кадниковская школа искусств; создана музейная экспозиция, посвященная его творчеству, проходят международный фестиваль и конкурс юных исполнителей его имени. Дети в вологодских музыкальных школах играют произведения Гаврилина наряду с Кабалевским и Гедике, часто не задумываясь, что этот человек еще недавно ходил по тем же улицам, что и они, вдохновлялся природой и архитектурными памятниками, вспоминал свое детство, проведенное в детском доме под Вологдой… Стать классиком – это и хорошо, и не хорошо одновременно: угасает память о живом человеке. А когда великого человека осознаешь, как живого, проще понять и его самого, и его творчество. Вот почему нам так хотелось записать воспоминания самого близкого Гаврилину человека – его жены, Наталии Евгеньевны, с которой он прожил почти 40 лет.

Наталия Евгеньевна ГаврилинаОни познакомились, когда Валерий еще учился в специальной музыкальной школе при консерватории, а молоденькая Наталия Штейнберг, выпускница исторического факультета Ленинградского университета, пришла туда работать воспитателем. В первый же рабочий день ей поручили курировать выпуск стенгазеты, которой занимался ученик девятого класса Гаврилин. У него уже тогда было прозвище – «Великий». Они встретились на широкой школьной лестнице, и много лет спустя Гаврилин рассказал: «Я увидел ее поднимающейся по лестнице и сказал себе: «Я на ней женюсь!».

И сдержал слово. «Учебный роман» воспитательницы с учеником завершился свадьбой, которую скромно сыграли, когда Валерий закончил 1 курс Ленинградской консерватории. Первая любовь осталась единственной на всю жизнь. В 1960 году у Валерия и Наталии родился сын, через 23 года – внучка. До рождения второй внучки Гаврилин, увы, не дожил.

1965 год. Валерий Гаврилин с женой Наталией и сыном Андреем. Город СланцыО жизни с Гаврилиным Наталия Евгеньевна написала книгу воспоминаний «Наша жизнь», основанную на дневниковых записях, которые она вела в течение почти четырех десятков лет.

… В августе 2019 года Валерию Гаврилину исполнилось бы 80 лет. Всего 80 – а ведь его не стало 20 лет назад… И спустя 20 лет после его ухода мы беседуем с Наталией Евгеньевной, пытаясь оживить его образ, поговорить о том, что обычно остается «за кадром»: будни известного человека, его взгляды на жизнь и на себя, отношения с женой, с сыном… Каким человеком был Гаврилин, каким его знали самые близкие люди?

Это даже не интервью – это «осколки» памяти: то, чем щедро поделилась с нами Наталия Евгеньевна спустя 20 лет после ухода из жизни своего великого мужа.


Он был очень нежным человеком. Его восхищало, как цветут цветы, как расцветают деревья весной, его вообще пленяла красота в любом ее проявлении. И по отношению к семье, ко мне он был очень внимателен и нежен.


1957 год. Музыкальная школа-десятилетка при Ленинградской консерваторииЕще он был очень ранимым. Его легко можно было обидеть, и он очень глубоко переживал обиды. Особенно если обижали незаслуженно. Когда он учился в консерватории, педагог по композиции Орест Александрович Евлахов не принял и раскритиковал его первое сочинение – «Немецкую тетрадь» на стихи Генриха Гейне. Валерий тогда так переживал, что хотел кончить жизнь самоубийством. Мне даже пришлось вмешаться.


Он был очень требователен к себе, даже придирчив. Иногда излишне, мне кажется. Был чрезвычайно аккуратным – во всех проявлениях, даже в такой детали, как почерк. Музыканты говорили, что таких партитур, как у него, у других композиторов не видели. Был очень пунктуальным, всегда приходил в назначенное время и того же требовал от других. И бывал очень недоволен, если это нарушалось.


1986 год. С художественным руководителем БДТ народным артистом СССР Георгием ТовстоноговымВалерий обладал прекрасным чувством юмора, самоиронией. Очень по-доброму относился к людям. Мы сами были небогаты, но когда у него появился студент, который крайне нуждался, Валерий отдал ему свое осеннее пальто и вообще старался всячески помочь. И не только ему. Некоторые его считали «добреньким», но он не был добреньким. Он был добрым. И принципиальным. Если человек заслуживал, чтобы к нему относились по-доброму, он к нему так и относился. А если считал, что что-то не так – всегда высказывал в открытую. Никогда не прятался за спины других, всегда имел собственное мнение.


Он был большим книгочеем. Причем читал не только классиков, но и менее известных писателей – Терпигорева, Нарежного, Слепцова – и говорил: «Ты пойми, не мог родиться вдруг Пушкин без того, чтобы не было вокруг него этого букета из Баратынского, Батюшкова и других». У них в спецшколе была прекрасная преподаватель литературы, он ее обожал – она его «погрузила» в Толстого. Он прочитал абсолютно всё – и художественные произведения, и переписку, и философские работы, азбуку, уроки Льва Толстого. Надо сказать, что литература, которую он любил, непосредственно влияла на его музыкальные произведения.


В 28 лет за вокальный цикл «Русская тетрадь» Гаврилин получил одну из высших советских музыкальных наград –  Государственную премию РСФСР имени М. И. Глинки. Это стало одновременно и ошеломляющим успехом, и испытанием для молодого композитора – после нее важно было не повториться.

1982 год. В рабочем кабинете (Ленинград)«Русская тетрадь» родилась из всего, что было накоплено Валерием до этого. Народные напевы, которые он слышал в детстве, и западноевропейская классическая музыка, которую ему преподавали в школе-десятилетке и потом в консерватории. Кстати, там он перешел с композиторского отделения на музыковедческое, на специальность «Народное творчество – фольклор», осознав, что у него свой язык в музыке. И обретение этого языка было для него очень важным.


После «Русской тетради» он говорил: «Вот теперь – самое трудное. Во-первых, не повториться. А во-вторых, создать что-то такое, что будет лучше этого. Или хотя бы вровень». Это на самом деле было трудно. Помню, когда он сочинял «Времена года», находил народные тексты на все сезоны, только на осень не мог найти и взял Есенина. Сыграл полученное, спросил мое мнение. Я говорю: «По-моему, напоминает «Русскую тетрадь»…». Он: «О! Это плохо…» – и начал снова работать.

«Русскую тетрадь» одним из первых похвалил Георгий Васильевич Свиридов на одной из конференций, еще не будучи знакомым с Гаврилиным (позже их связали узы крепкой дружбы). Эдуард Хиль, услышав про нового талантливого композитора, заинтересовался его творчеством. Вскоре он самостоятельно нашел и разучил гаврилинских «Скоморохов» – для Валерия это было сюрпризом.


1997 год. На берегу Крюкова канала в Санкт-ПетербургеМузыку он часто сочинял на ходу, во время прогулок – мы очень любили гулять по Ленинграду. И по тому, как мы шли, быстро или замедляя ход, чувствовалось, что у него в голове рождается определенная музыка. Я молчала. А потом он спрашивал: «А чего ты молчишь?». «А уже можно говорить?». «Можно». И мы начинали разговаривать.


Музыку я любила и до встречи с Валерием; часто ходила на концерты в филармонию. Правда, с музыкальным образованием моим не сложилось – в детстве стала заниматься, но началась война, потом блокада, и мы продали пианино за 2 килограмма хлеба.

А дома у нас с Валерием всегда звучала музыка, он очень много играл на рояле. Я чувствовала его настроение: вот сегодня, в основном, Чайковский, романсы. А в другой день – «Евгений Онегин». А в какой-то день – Моцарт или Бетховен. А вот свои сочинения Валерий почти никогда не играл целиком. Что-то быстро проверял на рояле и садился писать партитуру. Сочинял он всегда за закрытыми дверями. Уходил в кабинет, закрывалась дверь, и это было табу: я уже туда не входила.

Август 1982 года. Гаврилины в селе Кубенском под ВологдойПосле смерти Валерия я очень страдаю от того, что у нас дома не звучит живая музыка. Лишь изредка рояль оживляет внучка Настя. Или кто-то из гостей. Вот, например, приезжала вологодская пианистка Елена Николаевна Распутько и играла произведения Гаврилина.


Он всегда критично относился к себе, к своему творчеству. Редко позволял себе похвалить свою работу. Знаменитости своей он вообще стеснялся. Говорит – вот еду в поезде, попутчики спрашивают, кто я? А мне стыдно сказать, что я композитор. Потому что люди работают, тратят на нас силы, энергию, деньги – а мы иногда до конца это не оправдываем...

Большую часть сочиненного им Валерий Гаврилин унес с собой, так и не записав на бумагу. «Мы читали интервью Гаврилина и узнавали из них, что в его портфеле хранились оперы, вокальные циклы, действа и множество других произведений, которых никто никогда не видел. Я была уверена, что все опусы Гаврилина хранятся где-то в далеком Санкт-Петербурге и к нам в Сибирь просто не доходят. Но потом Наталия Евгеньевна Гаврилина издала Каталог сочинений Валерия Александровича, и всем открылась душераздирающая правда: опусы, названные Гаврилиным в интервью, действительно были сочинены, но он не счел нужным их записать. Причин было множество: разочарование в замысле или отказ исполнителей, нехватка времени или нездоровье. Но, так или иначе, большинство произведений Гаврилина мы никогда не услышим», – пишет Ксения Супоницкая, автор книги о Валерии Гаврилине из серии ЖЗЛ, вышедшей в 2018 году.


1998 год. Перед последним прижизненным концертом в Капелле. Санкт-ПетербургТак и есть, много «ушло» с ним. Особенно в годы перестройки, в 1990-е: часто бывало, что он уже сочинил музыку, но она оказывалась невостребованной. Не было денег. Собирались сделать оперу «Кума» с Галиной Вишневской – очень хорошее либретто Альбины Шульгиной по сказочнику Господареву, Вишневская должны была появиться в новом качестве, и была этому очень рада. Не сложилось. Неоднократно всплывала идея балета «Невский проспект» по Гоголю – и тоже, то денег не давали, то говорили: «Сделайте балет на 26 минут», на что Валерий справедливо возмущался – какой балет на 26 минут? Конечно, это его убивало. Он мне говорил: «Ты видишь, я на обочине…». А у него и так было два инфаркта, и вся эта ситуация, ощущение своей ненужности, невостребованности – привели в итоге к такому раннему уходу из жизни.


А вот как фортепианный композитор Гаврилин стал известен благодаря ленинградской пианистке Зинаиде Яковлевне Виткинд. Вообще, он много писал для фортепиано, но никому не показывал. А она всегда интересовалась современными композиторами. И все спрашивала: «Валерий, у вас есть что-нибудь для фортепиано?». «Ой, Зинаида Яковлевна, есть, но это вам не понравится». «Ну дайте, я посмотрю». Отдавал, она смотрела, играла. «А еще есть?..» И вот так потихоньку она из него «вытащила» 38 пьес. И издала потом три сборника его пьес, хоть до этого считалось, что он для фортепиано не пишет. А он просто держал у себя «в сундуке».


Он никогда не брал гонорара, если это касалось Вологды. Музыку ко всем спектаклям, которые были поставлены в Вологодском драмтеатре – «Над светлой водой», «Черемуха», «Мой гений» – он написал безвозмездно. Если его призывала Вологда, он готов был всегда сделать всё, в любое время, отложив любую работу.


1990 год. В гостях у Валерия Гаврилина писатель Василий Белов и кинооператор Анатолий ЗаболоцкийВ творчестве Гаврилина ведущей темой была тема трагической женской судьбы. Во многом связано это с образом его матери, Клавдии Михайловны. У Василия Белова есть биографическая повесть о Гаврилине «Голос, рожденный под Вологдой». Историю матери будущего композитора, пережившей сиротское детство, страшный голод в Поволжье, революцию, Гражданскую войну, Великую Отечественную, смерть первого ребенка (тоже Валерия), потерю любимого человека, ложный донос и тюремное заключение – невозможно читать без слез.


Валерий очень любил маму, очень жалел. Когда она была в тюрьме, а его отдали в детский дом под Вологдой, в Ковырино, он ездил к ней на свидания (его туда возила крестная, его няня), и это, конечно, было для него очень горько и тяжело. Потом он стал заниматься музыкой с Татьяной Дмитриевной Томашевской и его рекомендовали для поступления в спецшколу при Ленинградской консерватории. Татьяна Дмитриевна тогда поехала к маме Валерия в тюрьму, чтобы та согласилась отправить его на обучение в Ленинград. Клавдия Михайловна сомневалась: ей казалось, что у Валерия есть способности к математике. Но потом все-таки сдалась и разрешила.


Заместитель директора Государственного архива Вологодской области Илья Кузнецов рассказывает Наталии Гаврилиной о предках Валерия Гаврилина по отцу, Александру Белову, уроженцу Усть-Кубинского района Вологодской области. Вологда, Музей-квартира В.И.Белова, 2019 год Заключение, конечно, Клавдию Михайловну во многом сломало. Она стала очень обидчивая, нервная. Ко мне она, правда, всегда хорошо относилась, а вот Валерию, как близкому человеку, часто перепадало. Жила она в основном с младшей дочерью, Галей (сейчас сестра Валерия Гаврилина Галина Александровна живет в Череповце – прим.авт.), но к нам часто приезжала. Я ей очень благодарна, что она помогла нам вынянчить сына. Я вышла на работу в школу учителем истории, когда Андрею исполнилось 4 месяца, Валерий учился в консерватории, и до двух лет с ребенком сидела Клавдия Михайловна. Приезжала к началу учебного года и жила у нас до его завершения.

В последние годы она жила в Череповце, очень болела. У нее была опухоль, врач сказал, что в ее возрасте она еще сможет долго прожить. Но надолго ее не хватило. Валерий успел приехать к ней буквально за несколько дней до ее смерти – попрощаться.


С сестрой Галиной, у которой жила мама, у Валерия всегда были теплые отношения. Мы часто приезжали к ней в Череповец, Валерий очень дружил со Славой, ее мужем, он работал инженером на металлургическом комбинате, потом преподавал в училище (умер несколько лет назад). У них с Галиной две дочери, Наташа и Таня, у них сейчас тоже есть дети. Раньше я в каждый свой приезд в Вологду ездила в Череповец их проведывать, сейчас здоровье уже не позволяет.


1974 год. Валерий Гаврилин с сыном Андреем летом в городе Опочке Псковской областиЕсли Наталия Евгеньевна довольно часто приезжает в Вологду, ведет большую работу по сохранению творческого наследия мужа, присутствует на всех памятных мероприятиях, посвященных Гаврилину, на Гаврилинских конкурсах и фестивалях, то о единственном сыне Валерия Гаврилина в Вологде знают очень мало. Он всегда держался скромно, не афишируя своих родственных связей со знаменитым отцом-композитором.


Валерий очень хотел ребенка. Когда родился Андрей, он не относился к появлению малыша как к какой-то нагрузке, как часто относятся к этому молодые папы (а Валерию тогда был 21 год). И очень следил за нами с мамой – чтоб всё было чисто, аккуратно, чтобы пеленки кипятили и гладили. Он всегда, если у него появлялась свободная минута, гулял с сыном – и пока тот был в коляске, и когда стал постарше. Водил его в театр – Андрей до сих пор вспоминает, как оперном театре слушал с отцом «Царскую невесту». Никогда не давил на сына в плане выбора специальности, жизненного пути.


Андрей закончил музыкальную школу, и после 8 класса Валерий предложил ему поступать в музыкальное училище. Но сын отказался, мотивируя это тем, что не хочет чтобы его приняли только потому, что он сын Гаврилина. Он увлекся химией, окончил технологический институт, стал химиком-технологом, работал в физико-техническом институте имени Иоффе. Потом, правда, перестройка все перевернула с ног на голову, эту работу он потерял, долгое время работал инженером по газовому оборудованию, много ездил в Надым, Уренгой – кстати, через Вологду. А сейчас – очередной виток кризиса, работы по специальности нет, учитывая к тому же его предпенсионный возраст…


В отношении женитьбы – сын надумал жениться довольно рано – мы тоже всегда уважали его выбор. Женившись, он стал жить отдельно от нас, и общение уже стало более редким. Но всегда – интересным. Например, они оба – и Валерий, и Андрей – очень увлекались лингвистикой и часто задавали друг другу задачки о происхождении того или иного слова. Или, помню, когда он был на военных сборах, то писал ему очень нежные письма, давал ценные советы и вспоминал пушкинского Гринева и наказ, который тот получил от отца.


1982 год. Валерий и Наталия Гаврилины с первой учительницей музыки Татьяной Дмитриевной Томашевской и ее мужем Николаем Дмитриевичем ПетушковымС первой женой в свадебное путешествие Андрей поехал не куда-нибудь, а в Вологду. Жили у Татьяны Дмитриевны Томашевской и ее мужа, Николая Дмитриевича, которые прекрасно их принимали. Мы вообще всегда останавливались только у нее, когда приезжали в Вологду – никаких гостиниц мы не знали, это был наш дом родной. И после того, как Валерия не стало, я каждый год приезжала к ее дню рождения.


А первый раз мы привезли сына в Вологду, когда ему было 7 лет. Валерий хотел показать ему (и мне тоже) родной город. Мы тогда ездили в Прилуки, побывали в Кириллове, Ферапонтово – купались в озерах, сидели на берегу, читали книги.

Наталия Евгеньевна Гаврилина с внучкой Анастасией в Концертом зале Мариинского театра. Санкт-Петербург, 2019 годПо «гаврилинским местам» я возила и обеих своих внучек – уже после смерти Валерия. В 2002 году Настю, дочку Андрея от первого брака – мы были с ней в Кадникове, плыли на теплоходе от Вологды до Белозерска, ездили в Великий Устюг; а в 2005 году – Олю, дочку от второго брака.


Валерий очень любил внучку Настю (до рождения второй внучки он не дожил), с вниманием относился к ее учебе в музыкальной школе. Сейчас ей 36 лет, она переводчик, преподаватель. С отличием закончила музыкальную школу и до сих пор играет на рояле, даже делает переложения партитур. Как-то даже открывала один из ленинградских фестивалей, посвященных памяти Гаврилина.


Незадолго до смерти Валерий пришел как-то в кухню и сказал: «Наташ, ну скажи – я хоть свою тропинку в музыке проложил?» Я говорю: «Конечно, проложил. И не только тропинку»...


P.S. Приезжая в Вологду, Наталия Евгеньевна останавливается у Наталии Серовой – известного вологодского искусствоведа, журналиста, заслуженного работника культуры. С Гаврилиным Серова была знакома с 1975 года – по словам вдовы композитора, из всех журналистов Валерий Гаврилин предпочитал именно ее и любил давать интервью «только Наташе». Редакция cultinfo выражает благодарность Наталии Сергеевне Серовой, а также сотрудникам Музея-квартиры В.И.Белова за организацию встречи и интервью с Наталией Евгеньевной Гаврилиной.

Беседовала Елена Легчанова