Илья Оши – человек-трамплин. Перформанс на сцене и в жизни

2019 Осень

 Кристина Страмова

Илья Оши – мастер перевоплощений на сцене и в жизни. Профессию архитектора и строительное будущее он играючи сменил на танцевальное настоящее и преподавательскую деятельность. Неторопливо потягивая черный кофе, Оши предстает в образе современного философа, но стоит лишь посмотреть, что он творит на сцене… А творит он свою собственную танцевальную реальность! Для учеников он – человек-трамплин, для зрителей – автор непредсказуемых и эпатажных танцевальных постановок, для коллег – соавтор и соучастник рождения творчества.

Мы с Ильей встретились в лофт-атмосфере Мастерской танца «JAM», со-руководителем которой он является. Это его «нора», второй дом, где он проводит бóльшую часть своей жизни и может запросто остаться ночевать. О вологодском хореографе Илье Оши, режиссере-постановщике танцевальных спектаклей, номинанте Золотой маски, участнике шоу «Танцы» на ТНТ и проекта «Танцуй» на Первом канале, читайте в интервью журнала «Сфера».

Илья, что для тебя значит танец? Как он появился в твоей жизни?

Когда мне было девять, мама отправила меня на спортивные бальные танцы. Я наступал своей партнерше на ноги, а спустя полмесяца решил взять «освобождение» от занятий. Мы с братом подделали записку от родителей и, вернув себе деньги, купили игровую приставку. Осознанный интерес к танцам у меня появился в 13 лет. Все начиналось со студии в Череповце, куда я, дворовый парень, пришел на брейк-данс. И понеслось: танцевальные баттлы, поездки, постановки… С тех пор прошло 20 лет, а стало только интереснее!

Так или иначе я всегда был около танцевального движения. Учился на архитектора в университете и параллельно танцевал. Следил за своей физической формой – занимался растяжкой, прокачкой тела. Под занавес учебы я преподавал, выступал в клубах. Поработав в строительной фирме после окончания университета, кардинально сменил деятельность и ушел в танцы. И с тех пор одно из самых нереальных для меня ощущений – то, что мои проекты дают возможность реализовать мысли и идеи через действия. Это круто и сложно одновременно. Моя деятельность – это производство творческого продукта.

Ты танцор, преподаватель-хореограф, режиссер-постановщик, со-руководитель танцевальной студии. Как всё успеваешь в режиме такой многозадачности?

Обычно я просыпаюсь где-то в 9.30 утра, отправляюсь в Мастерскую танца «JAM», где веду занятия и репетирую сам. В перерывах много пишу – сценарии, рабочие планы… К примеру, недавно не мог заснуть, потому что посреди ночи ко мне пришла классная идея, связанная с моим новым проектом, и я стал ее записывать.

Сейчас с коллегами работаем над постановкой миниатюр – небольших танцевальных зарисовок. Мы выбрали непростую тему общения, коммуникаций, которую хотим выразить молча, через танец. Интересно, как мысль от одного человека, переходя в диалоге к другому, может исказиться под влиянием неправильной трактовки. Мы говорим и порой совсем не понимаем значения слов. Произносим, а кто-то повторяет их, «съедает», не разбирая смысла. Так мысль превращается в некий вирус, собеседник трактует ее по-своему, и получается эффект «сломанного телефона». Может, это из-за того, что все мы мыслим разными категориями? В танце мы попробуем найти общий, универсальный язык – посмотрим, к чему приведут наши творческие поиски. Мне нравится наше сотрудничество, я бы назвал его не взаимовыгодным, а взаимно классным. Для нас репетиции – это процесс творческих поисков, иногда настолько захватывающих, что теряется счет времени.

Возникает эффект «сломанного телефона» в общении с коллегами? Перед учениками приходится включать строгого преподавателя Илью Владимировича?

К коллегам я отношусь с пониманием и принимаю их такими, какие они есть. Хотя раньше конфликты бывали. Сейчас мне легко и интересно работать, потому что вместе мы, прежде всего, – соавторы и соучастники рождения творчества.

С детьми по-другому: в общении с ними важно быть особенно убедительным. Я не тот преподаватель, который растит будущих олимпийских чемпионов, и железная дисциплина мне не нужна. Не понимаю, зачем тратить детство на уроки дисциплины? Это же здóрово, когда ребенок хочет тебя услышать и слушает, а на занятия приходит, чтобы ощутить энергетику танца, и получает от этого удовольствие.

Что мешает хорошему танцору?

Мне всегда хочется большего, при этом я понимаю, в какой реальности нахожусь. В условиях нашего города в последнее время чувствую пустоту вокруг. По принципу: вышел в поле – вот здесь и работай. У меня много мыслей и идей, и чтобы их реализовать, приходится прилагать сверхусилия. Я хочу создать команду, крепко связанную танцевальными узами, которая могла бы работать со мной на постоянных условиях. Сейчас я не могу быть эгоистом и заниматься только собственными проектами: сознание не дает возможности отказаться от других важных дел.

Как рождаются идеи танцевальных спектаклей?

Когда я нахожусь в состоянии вдохновения, идеи спектаклей возникают спонтанно, а я лишь подключаю воображение. А если по собственной инициативе хочу создать что-то новое, то тогда ухожу в поиски, анализирую, исследую и начинаю творить. Я люблю находиться в людных местах – беру ноутбук, скетчбук – работаю и наблюдаю. Часто бываю в барах в позднее время и становлюсь свидетелем, как разыгрываются не постановочные, а жизненные спектакли – с неподдельными эмоциями и основанные на реальных событиях. Интересно ловить и перенимать в свое творчество эти моменты, в которых заключается и бытовое, и нечто космическое, реально представляемое и то, о чем даже подумать сложно. Это всё есть в каждом из нас – и пресловутая «стирка руками», и связь с космосом. Я люблю размышлять и рефлексировать на тему – какова наша реальность и какие инструкции к ней прилагаются? Чем не идея для нового спектакля?

Расскажи о своих работах в качестве театрального режиссера-постановщика?

Мне всегда нравился театр, и так получилось, что ближе к нему я стал через танец. Первой моей режиссерской работой была миниатюра «Белые рубашки». Мы ездили с муниципальной хореографической школой на конкурс в Дагомыс. Вернувшись, я придумал танец, который дал дорожку в сторону хореографии и превратился в короткую танцевально-театральную зарисовку. Позже я понял, что мне нравится ставить спектакли, я получаю от этого удовольствие.

С иным восприятием танца и движения я познакомился в Москве на проекте-перформансе «5 соло». Вместе с Марией Качалковой мы создали перформанс «Адажио». С тех пор я начал заниматься не миниатюрами, а постановками продолжительностью от 15 минут и дольше.

«Жили-были» – мой первый полноценный спектакль, от идеи и сценария до актерского воплощения. Это история сбитого летчика, который находится в пограничном состоянии, и непонятно, выберется ли он в реальную жизнь. Границу между мирами я обозначил в образе полусна, который он видит. Где-то в отдалении слышится музыка, которая напоминает ему о прежней жизни: герой представляет друзей, знакомых, односельчан, вспоминает свою любовь и чувствует, что его ждут. В этом пограничном состоянии заключается некое переосмысление жизни – не только для героя, но и для меня тоже.

Танцевали «Жили-были» мы с Лизой Андреевой, а фотограф Вадим Шекун занимался видеооформлением спектакля. Кажется, это было лет сто назад, но получилось круто и на хорошем уровне. Для меня это был невероятный опыт, я потратил много денег, влез в огромные долги и ни о чем не жалею. Возможно, спектакль «Жили-были» был «зеленым», но, однозначно – честным. Мне за него не стыдно. Мне вообще не стыдно за свои проекты, потому что они созданы на эмоциях и живом восприятии.

Как тебе удается перевести слова, образы, идеи на язык тела?

Моя цель как режиссера-постановщика – придумать принцип работы с движением. Оно может быть очень впечатляющим и может быть исполнено иначе, нежели заученной комбинацией на час. Я иду другим путем – осваиваю время как единицу измерения, в котором это движение работает. Мне уже недостаточно сделать танцевальный номер и показать его на концерте – хочется большего. Да, приходится побегать, помучиться и, помимо идейного и творческого воплощения материала, взвалить на себя обязанности организатора. Образно говоря, в 30 лет я не могу делать то же самое, что делал, например, в 25 – мне это неинтересно. Я создаю новый продукт.

Спектакль о жизни и творчестве писателя Варлама Шаламова в твоем исполнении вошел в лонг-лист главной театральной премии Золотая маска. Это, безусловно, повод для гордости, а еще…?

Когда мне предложили создать работу для фестиваля «Шаламов – 110», я сразу согласился. Со школы запомнилось произведение Варлама Шаламова «Последний бой майора Пугачева» из цикла «Колымские рассказы». Спектакль «Мысли. Шаламов» – это иное высказывание в творчестве, в котором очень много пространства для принятия внутреннего решения. Жизнь Варлама Шаламова – это время, в котором я никогда не смогу очутиться и которое никогда не смогу почувствовать. Мой перформанс – диалог с тем несуществующим пространством, а также противопоставление человека и реальности, поиск предназначения. Свое вúдение я показываю с помощью танца – молча, но пластично. «Фоном» звучат строчки из стихотворения Шаламова «Воскрешение лиственницы». Спектакль попал в лонг-лист Золотой маски, хотя я даже не показывал его комиссии – не было времени, и жюри принимало решение по видео плохого качества. Но я знаю, что в театральном сообществе эта премия высоко котируется, и мне, как человеку, который что-то создает, безусловно, приятно быть замеченным.

Прошлой весной я удачно съездил на международный фестиваль современной хореографии (IFMC) в Витебск, где получил премию имени Евгения Панфилова за свою постановку «О главном мне не успели сказать. О главном я не успею…». Эта награда важна тем, что меня высоко оценили как хореографа. Но это одновременно и большая ответственность за свою работу.

Расскажи о творческих продуктах «O'She TheARTe».

Я практикую слияние техник танцевальных направлений, театра и визуального искусства. Если обозначить жанр, в котором я бы хотел работать – это «триллерок». Даже позитивную и смешную штуку мне нравится транслировать через абстрактное, немного мрачное, чуть серьезное.

Спектакль «На кончиках пальцев» обнажает ранимую человеческую душу, состояние, которое может пережить любой человек, когда его чувства обострены настолько, что он ощущает все «до кончиков пальцев»: страх, гнев, любовь. Спектакль длится сорок минут, и за это время перед зрителем открываются непростые отношения мужчины и женщины. Хореография выстроена на слиянии экспериментальной пластики и уличных видов танцев – брейк-данса, хип-хопа. Эта постановка создавалась тяжело, мы находились в сложных отношениях с Лизой Андреевой. Тем не менее, она получилась честной, потому что там восторжествовало творчество, а не отношения.

«Кулак» создавался параллельно – два часа на одну репетицию, два на другую. Это одна из моих любимых работ – история об азарте и разговоры о простых вещах. Трое оказываются в различных ситуациях, примеряют на себя разные социальные статусы. Каждый тянет одеяло на себя, отвергая мысли собеседников, и хочет стать «царём горы», быть во главе. Мы рассматриваем социальное неравенство, которое, прежде всего, навеяно штампами современного общества и часто скрывает возможность выбора. А выбор есть всегда! И заодно о премиях: «На кончиках пальцев» номинирован на Золотую маску, а «Кулак» – в лонг-листе.

Критика мотивирует тебя к победам?

Критика – тоже своего рода внимание к творчеству. Это подсказки, а значит, уже хорошо. Не так давно я ездил на всероссийский конкурс хореографов в Ярославль и оказался в списке финалистов. Конечно, это достойно, но всегда хочется большего. Показывая свои работы, я заведомо знал, что они будут спорными на этом мероприятии, но угодить не пытался. Я хотел познакомить людей со своим творчеством, поэтому принял решение не идти на поводу у своего самолюбия. Победа – понятие относительное и условное. Для меня – это маленькие шаги, которые я совершаю, и они приносят плоды. Удовольствие от победы не может длиться вечно. Ты приходишь к какому-то результату, удовлетворяешься и радуешься, что прошел этот путь. Как и в любой деятельности, в моей работе существует и рутина, и моменты счастья, и кризисные переломы. Но я контролирую свои эмоции и ко многому отношусь спокойно.

Расскажи о своих эмоциях и выводах, которые сделал после участия в проектах «Танцы на ТНТ» и «Танцуй на Первом».

Если у меня возникает мысль «А не принять ли мне участие в…?», я просто собираюсь и участвую. Именно так я попал в эти телешоу. Съездил, прикольно выступил. Было немного волнительно для меня, но, с другой стороны, это классный опыт. Танцевальные проекты, в которых я принимал участие, пожалуй, можно сравнить с отелями в Турции: «условия пребывания» для меня были лучше на ТНТ, а с точки зрения творчества «вкуснее» было приготовлено на Первом канале, танец мне понравился больше. Конечно, при выходе на сцену присутствует волнение, но это контролируемое и адекватное чувство. Оно подогревает живые эмоции.

Обобщая участие в танцевальных телепроектах, скажу, что это в большей степени коммерческий продукт, чем авторский, поскольку его нужно продавать большому количеству людей. Приходится соответствовать.

Ты танцевал в составе балета цирка братьев Запашных. Какая она – закулисная жизнь «тигров и львов» российского шоу-бизнеса?

Постановщики циркового шоу заметили меня в проекте «Танцы» на Первом и пригласили участвовать в подготовке программы для гастрольного тура. Запашные требовательны к качеству работы, и это правильно, ведь в цирке иногда ставкой является жизнь. В течение лета, пока катали программу, мы побывали в Риге, Краснодаре, Питере. У нас сложилась сплоченная команда. Цирковые вообще очень простые люди, и с животными они обращались хорошо, несмотря на расхожие мнения. Цирк братьев Запашных, по моему мнению, один из самых серьезных цирков в мире.

А еще ты выступал на одной сцене с Филиппом Киркоровым...

Я прошел через серию кастингов, преодолел суперсложный отбор из нескольких тысяч претендентов. От меня требовалось танцевать и быть открытым. Наверное, в российском шоу-бизнесе это один из лучших вариантов – ты сразу танцуешь у «короля». Звучит забавно (смеется).

Мне было интересно посмотреть на телевизионную «кухню» изнутри, узнать, как создается коммерческая концертная программа. Также это была возможность поддерживать студию «JAM» финансово, которая тогда находилась на стадии ремонта. В шоу у Киркорова высокий уровень и большие возможности, там работают классные ребята. Этот проект занял год моей жизни, а потом я ушел: мне не очень близка постановочная часть хореографии, и продолжать сотрудничество дальше не входило в мои планы.

Хотел бы ты стоять на сцене как актер?

Я думаю, что скоро это произойдет. Процесс идет, и пока незачем раскрывать подробности. Знаю точно: если для будущих ролей мне нужно будет играть на фортепьяно – я выучу музыкальную партию, если потребуется метать кинжалы – значит, буду упражняться в этом мастерстве.

Что для тебя важнее на сцене и в жизни – импровизация или продуманный сценарий?

Мне нравится импровизация на сцене и эксперименты. Но ощущения, что в танце я какой-то другой человек, нет. Если мой танец горбатый и корявый – это всё мое и не скопировано ни с кого другого. Я намеренно люблю отказываться от вещей, которые уже существуют, и всегда ищу что-то новое, а когда нахожу, то испытываю настоящий кайф. У меня высокая планка требований к себе и к окружающим, я не люблю посредственность. Очень ценю, когда человек отдается на все 100, потому что сам привык так делать.

Взращиваешь ли ты таланты?

Я уверен, что талант можно вырастить. Меня можно назвать человек-трамплин – достаточно посмотреть на моих учеников в начале их пути и к какому уровню они приблизились сейчас, и всё станет понятно. Кто-то из ребят остается, кто-то делает другой выбор и идет дальше, а у кого-то просто пропадает интерес. Я отпускаю легко, хотя иногда бывает, конечно, грустно. Но так или иначе с джемовцами мы поддерживаем связь, и я горжусь их успехами.

Есть ли за пределами Вологды место, где бы ты хотел жить и работать?

Я не тот человек, который в поисках счастья рвется, например, в Москву. Зачем? Чтобы заниматься там, по сути, тем же самым и плюс ко всему выживанием? В моей жизни и так достаточно событий и поездок: я часто уезжаю на конкурсы и участвую в различных проектах. Недавно был в Туле, потом в Ростове-на-Дону, Питере, мимолетом в Москве. Я всегда люблю возвращаться домой. Здесь у меня дочка. Но если нужно будет отправиться в какую-нибудь глухую деревню на год или два, чтобы создать там что-то интересное, я, конечно, поеду.

Поделись, чем планируешь удивить вологжан.

Я всегда строю грандиозные планы относительно творчества. Грандиозность эта вовсе не имеет отношения к славе или большим деньгам (плохо это или хорошо – речь не об этом). Важен сам факт включения в процесс, желание затащить себя в него всем телом и мыслями, пусть даже на период диалога или репетиции. Ведь именно в эти минуты может родиться нечто уникальное, что даст почву для более серьезного творчества.

Я поставил для себя цель ближе познакомиться с продюсированием и продвижением своих проектов. В феврале мы планируем показать спектакль нашей концертной группы, а весной готовим масштабное мероприятие – юбилейное шоу, посвященное 10-летию Мастерской танца «JAM». Наших зрителей ждет незабываемый синтез танца, театра и видео-арта: детский перформанс, подростковое и взрослое шоу.

Фото из личного архива Ильи Оши.