Всё дело в шляпе: вологодский музыкант Виктор Колесов – о джазе, гитарах, фестивалях и Вологде

Ирина Сорокина

Мало кто знает, что этот человек родился в Ленинграде, когда-то занимался китайскими единоборствами и очень любит собирать в лесу грибы, хотя такое счастье выпадает ему не часто. Зато, увидев его шляпу на сцене, все точно скажут: выступать будет Виктор Колесов. Его музыкальная стихия – джаз и блюз, именно благодаря ему и его супруге Екатерине в Вологде развивается это направление. И, несмотря на свои постоянные выступления в разных городах России, он готов каждый день признаваться в любви вологодской публике. О музыке, творчестве, семье и, конечно, о своей знаменитой шляпе Виктор Колесов рассказывает в интервью журналу «Сфера».

Виктор Владиславович, вся ваша жизнь связана с музыкой, откуда родилась такая любовь?

Еще в детстве я понял, что музыка – это мое. Когда я был совсем маленьким, мне просто нравилось смотреть на ноты, перерисовывать их. Сколько себя помню, ноты дома всегда были: и в журналах, которые выписывали родители, и просто в обиходе, потому что семья была музыкальная. Мама прекрасно исполняла оперные арии, отец был харизматичной личностью – здóрово пел, играл на гитаре и гармони. Видимо, эта музыкальность передалась и мне: гитару я освоил в школьном возрасте самостоятельно, не посещая музыкальную школу, осилил даже теорию и гармонию. Мог играть по нотам произведения классических гитаристов – Маттео Каркаси или Александра Иванова-Крамского. Родители поддерживали мое увлечение, особенно за него ратовала мама: я часто аккомпанировал ей, когда она пела романсы, а она всегда гордилась моими успехам. В школе, конечно, меня не обошла стороной музыка «The Beatles», которую мы часто играли на школьных вечерах. У меня уже тогда был свой коллектив, и даже не один. Но самый популярный – «Вундеркинды», нас даже приглашали в другие школы выступать. Мы участвовали в масштабном музыкальном форуме 1971 года, когда все выпускники и студенты вузов собрались на площади Революции. На большой машине с откинутыми бортами установили оборудование, и мы играли всю ночь популярную танцевальную музыку тех лет. Было очень здорово!

Конечно, мне хотелось и дальше серьезно заниматься гитарой. Но в Вологде тогда многие педагоги относились к игре на этом инструменте как к баловству, хулиганству. Классике можно было учиться, наверное, только в Москве, например, в школе Александра Иванова-Крамского. Я же поступил в Вологодское музыкальное училище на духовые инструменты, окончил его тубистом. Конечно, я и гитаре посвящал много времени, но именно благодаря тубе прекрасно служил в армии в оркестровых войсках под Санкт-Петербургом, даже руководил там биг-бэндом, который играл джаз. А наш армейский ВИА «Грёзы» успешно выступал на разных солдатских конкурсах и играл на танцах в Доме офицеров.

Любовь к блюзу и джазу началась со времен службы в армии?

Намного раньше. Но чем больше я знакомился с этой музыкой, тем больше она меня цепляла. Отлично помню голливудский фильм об американской джазовой вокалистке Элле Фицджеральд. Я был совсем маленький тогда, но мне так понравилось, как пели и играли в этой картине, что я несколько раз ходил на нее в кинотеатр. Сразу проникся джазовой эстетикой. Потом я стал слушать очень популярные в то время джаз и рок группы «Чикаго» и «Кровь, пот и слезы». Играл их музыку – многое тогда сам снимал на слух, писал партитуры. Когда вернулся после армии в Вологду, играл с коллективом «Авангард» на танцах в ДКЖ. Приезжие артисты приходили на наши выступления и не верили своим ушам – не думали, что в Вологде можно услышать такую музыку. Коллектив был замечательный. Из того состава, например, тромбонист Николай Шамин: он переиграл во многих знаковых симфонических оркестрах России, много лет работает в биг-бенде Игоря Бутмана… Вообще, как бы ни ругали советское время, тогда у молодежи было больше возможностей чем-то заниматься, и в Вологде выступало много замечательных коллективов. На каждом заводе имелся комплект инструментов для биг-бенда, репетировали хоры, ансамбли. Для предприятия это считалось очень престижным, поэтому коллективу без проблем предоставляли место и время – только занимайтесь.

А туба для вас осталась в прошлом?

С тубой я долго боролся в училище, это ведь инструмент серьезный. На госэкзамене играл сонату Экельса, и она мне до сих пор снится – это настолько сложная технически музыка, что сейчас я даже не рискну ее и на гитаре сыграть. На экзамене у меня произошел курьезный случай. За два дня перед сдачей мы, отдыхая между репетициями, курили, и мой концертмейстер Ляля Катляр бросила мне коробок спичек, который очень «удачно» попал прямо в раструб тубы. Вытряхнуть его я никак не мог. Пытались вымыть его водой, но ничего не получалось – спички вылетели, а коробок остался. В конце концов ребята меня прогнали, чтобы я не видел, что они будут творить с моим инструментом, разрезали в нужном месте, всё достали и залепили плотной изолентой. Звук шел не совсем правильно, я очень волновался, но тем не менее отыграл программу на четверку… Потом мой педагог Михаил Семенович Герасименко отмечал, что я легко поступил бы в консерваторию, но любовь к гитаре была сильнее.

Сразу после училища меня распределили прямо в Вологодскую областную филармонию, где я проработал несколько лет. Там я стал руководителем ансамбля «Веселый ветер», у нас была своя музыкальная программа, которую подготовили с нами москвичи – режиссер, балетмейстер, композитор. С ней мы много гастролировали, объехали половину СССР и всю Вологодскую область.

Для творческих людей очень важен надежный тыл – расскажите о своей семье.

В этом году исполнилось 39 лет, как мы поженились с Катериной. Мы познакомились в училище, когда я пришел из армии. Как увидел ее, так сразу и влюбился. На нее невозможно было не обратить внимание: высокая, красивая, хорошо воспитанная. Он училась на дирижера-хоровика, тоже жила музыкой. Катерина – великолепный музыкант и педагог. Мы поженились, свадьба, конечно, была музыкальная: я пел и играл, гости не отставали. После училища Катерина поступила в Ленинградский институт культуры им. Н. К. Крупской. Заканчивала учебу уже мамой – у нас родился старший сын Рома. На ее выпускной экзамен мы с трехлетним Ромкой приехали инкогнито, хотели сделать сюрприз. Она увидела нас только, когда на сцене ей вручали диплом. Потом она преподавала в 32 школе, где организовала замечательные хоры с ребятами. Ее ученики на отчетном концерте пели Баха и Генделя. Катерина – человек очень увлеченный, но хоть в школе и пропадала, дома всё успевала. Вообще она очень целеустремленная, если поставила цель, будет ее добиваться. С детства у нее огромная любовь к книгам, перечитала всю классику. Супруга – главный эксперт моих музыкальных творений, у нее хороший вкус, и я к ее мнению прислушиваюсь. Она жесткий музыкальный критик, но, если ее что-то зацепило, значит, это получилось стоящим.

Конечно, по молодости двум творческим людям уживаться было непросто, но сейчас хорошо, потому что правильно выбрали друг друга. У нас замечательные дети и внуки, которым мы передали любовь к музыке.

Сын Роман мог бы тоже стать профессиональным музыкантом, но выбрал свое. Он взрослел в те времена, когда музыкой сложно было заработать. Сын не раз говорил, что благодарен мне за то, что я показал ему на своем примере, как это непросто – заниматься музыкой, творчеством, содержать семью и при этом не потерять себя. Роман замечательно поет, аккомпанирует себе на гитаре, может сыграть на фортепиано несколько пьес, любит и чувствует джаз. В молодости на протяжении 10 лет с компанией организовывал вечера для своего круга. А как-то по юности он признался, что в джазе больше всего любит трубу – и я подарил ему ее. Она долго у него лежала, были попытки ее освоить, но это непростой инструмент, одно дело его слушать, а другое – играть на нем. В итоге трубачом он не стал. Сейчас к музыке подтягиваются внуки. Андрюша и Лева очень любят приходить к нам в гости, и со старшим уже начинаем потихоньку играть в четыре руки.

Дочка Анна строит музыкальную карьеру в Сочи, очень хочет посвятить себя музыке, и я надеюсь, что у нее всё получится. Она выступает с нами с самого раннего детства, ее многие знают, в Сочи умудряется джэмовать с топовым бас-гитаристом Антоном Давидянцем и другими музыкантами. Но музыка пока еще не стала ее профессией, хотя она к этому стремится.

Свой музыкальный опыт вы передаете не только детям, но и ученикам.

Да, у меня есть ученики, хотя я не учил сотни студентов. Несколько лет назад меня приглашали преподавать гитару в нашем колледже искусств. Одна из причин моего отказа – я психологически не готов к преподавательской рутине: нянчиться со студентами, ставить им оценки, заполнять журнал, отчитываться перед начальством, почему тот-то и тот-то плохо занимаются. Я сам таким не был, наоборот, «доставал» всех учителей, на чем бы они ни играли – хоть на баяне, хоть на гитаре, договаривался об уроках и брал всё, что мне было нужно. Чтобы стать настоящим музыкантом, нужно понять для себя, что ты без этого не можешь, и впитывать всё, как губка.

А вот индивидуально я занимаюсь с людьми, потому что вижу, что это их осознанный выбор и с каждым разом у них прибавляется знаний и умений. Мне всегда везло с учениками: обращаются те, кто хочет учится, берут от меня то, что нужно, и благодарны за это. Самые цепкие и музыкальные разъехались – в Москву, Питер, даже за границу. Ребята создают группы, пишут музыку. Для кого-то это осталось хобби, а кто-то стал профессионалом.

Ваши ученики стремятся в большие города, а вам никогда не хотелось уехать из Вологды?

Меня не раз спрашивали, почему я живу здесь, звали в Москву. Но у меня довольно рано появилась семья, дети, и переезжать с ними, жить на съемных квартирах совсем не хотелось. Здесь же у меня были родители, родственники, друзья, и в Вологде точно лучше, чем на окраине столицы. Со временем я понял, что можно жить и творить в своем городе и тем самым развивать его. Перебраться за границу меня вообще никогда не тянуло, хотя я выступал в Голландии, Финляндии, Германии, Японии. Друзья зовут в Америку, но там я так и не был. Мы любили Америку в молодости, но если приехать туда сейчас, мы не увидим ее такой, какой мы ее любили. А здесь, в Вологде, благодаря фестивалю «Блюз на веранде» мы делаем на несколько дней как раз «ту самую» Америку, и она у нас гораздо лучше и чище.

В России есть прекрасные музыкальные фестивали, я часто там бываю – прославляю Вологду. Многие, кто имеет отношение к джазу и блюзу в нашей стране, знакомы со мной, знают, что у нас здесь благоприятная среда для этого направления. «Блюз на веранде» хорошо себя зарекомендовал, многие даже рвутся к нам: в музыкальных кругах давно известно, что в Вологде хорошо принимают, поэтому к нам любят приезжать профессионалы самого высокого уровня, в том числе зарубежные гости.

Фестиваль «Блюз на веранде» уже 17 лет радует вологодскую публику, а как всё начиналось? Как проект держится на плаву столько времени?

Фестивалю очень многое предшествовало. До этого мы делали разные музыкальные проекты в «Русском доме», где я семь лет проработал в студии звукозаписи. Это и рок-фестиваль «Знай наших», и предвестник «Блюза» фестиваль «Вершки-корешки», на который приезжали даже англичане и японцы. В «Русском доме» было последнее в Вологде выступление Олега Лундстрема с его оркестром – через месяц он ушел из жизни. На этой сцене давала концерт одесская джазовая певица Татьяна Боева, здесь начинался и наш проект «Песочница», снимали клипы, делали телевизионные проекты.

90-е годы были очень непростыми, но мы выжили. Я выступал в ресторане «Чайка», где организовал типичный музыкальный клуб, в гостинице «Спасская» – там у нас был хороший коллектив с клавишниками и вокалистами. Параллельно работал с замечательным эстрадно-джазовым ансамблем «Вот и мы!», даже ездили с ребятами на гастроли в Японию. Супруга тогда завершила преподавательскую деятельность, попробовала себя в роли продюсера этого коллектива и нашла себя в этом деле.

Именно благодаря ей и появился «Блюз на веранде». Сама идея родилась на веранде Дома актера, и Катерина дала фестивалю это имя. С ее легкой руки он и вошел в культурную жизнь вологжан. Первые концерты делали своими силами – выступали мой коллектив «Петрович Бенд», Сергей Кузнецов, Виктория Андреева, через год к нам присоединился Иван Смирнов. Начали общаться с музыкантами этого направления из других городов, приглашали их к нам. Всему учились сами. Ездили на фестивали джаза и блюза в разные уголки России, обрастали связами и знакомствами.

«Блюз на веранде» с каждым годом расширялся и уже хорошо себя зарекомендовал. К нам едут музыканты высокого уровня, Игорь Бутман, например, у нас с удовольствием играют зарубежные музыканты. Сейчас нам многие помогают в организации фестиваля, есть постоянные партнеры, поддерживающие наш проект. Сами вологжане полюбили фестиваль и ждут его. Публика – это главное, ради чего мы всё это делаем. Даже дождливая погода не страшна нашим зрителям – они приходят на концерты после работы, сидят с зонтиками, и свободных мест нет. Я просто влюблен в этот народ. Да, пусть иногда подходят с простыми провинциальными вопросами – например, фраза «А это и был джаз?» стала у нас просто крылатой. Но самое главное, что люди уходят неравнодушными: начинают интересоваться этой музыкой, ищут ее в интернете, добавляются в друзья в социальных сетях, и, конечно, возвращаются к нам на следующий фестиваль.

В этом году, несмотря на пандемию, фестиваль состоялся. Пусть мы перебрались под крышу и сделали его позднее – с соблюдением всех мер: маски, дезинфекция, шахматная рассадка. В этот раз подготовка шла всего две недели, но Игорь Бутман нам не отказал, хоть у него всё расписано. Когда мы ему звонили с приглашением, он был в отпуске, и ради «Блюза на веранде» прервал свой отдых, привез команду, и они отыграли в Вологде великолепный концерт.

Как появилась группа «Петрович Band»? Откуда такое название, ведь многие думают, что Петрович – это ваше отчество?

Коллектив я собрал в начале 90-х для поездки в Голландию по программе культурного обмена. Мы выступали в Зволле – городе-побратиме Вологды. Группа должна была показать, что в нашем городе есть джаз и хорошая рок-музыка, и у нас это получилось. Наши гастроли длились целых две недели, за это время мы дали много концертов, пообщались с разными голландскими музыкантами. Познакомились с достопримечательностями Амстердама, Зволле и других городов Голландии. После нашей поездки группы из Голландии приезжали с концертами к нам, и мы вместе играли в Вологде и Череповце.

Дальнейшая история группы развивалась стремительно: мы сделали русскоязычные программы, выступали в столице. К нам постоянно обращались с предложениями выступать, но, к сожалению, мы не могли стать гастрольным коллективом – у кого-то была семья с детьми, у кого-то работа, у кого-то другие обстоятельства, поэтому мы остались группой для вологодской публики. Я очень рад, что наш коллектив до сих пор в хорошей форме, мы постоянно выступаем, готовим новые программы, играем клубные концерты в Вологде и в других городах, у нас запланированы даже филармонические концерты и программы для детей и взрослых. Но самое главное – нам просто это всё интересно и очень нравится.

А «Петрович» в названии коллектива – это не мое отчество, как думают многие. Его нам «подарил» наш хороший друг Олег Бобрик, который, можно сказать, стал «крестным отцом» коллектива: ведь именно он тогда предложил нам поехать на гастроли в Голландию.

Часть вашего сценического имиджа – шляпа. Как у вас появился этот стильный атрибут?

Первая шляпа приехала со мной с гастролей в Голландии и с тех пор стала частью моего стиля. На концерте в городе Зволле ко мне подошел музыкант Берт с предложением сыграть с нашим коллективом. Он был очень представительный: в возрасте, с седой бородой и в шляпе – кстати, сейчас я даже стал похож на него внешне. Сам принес из микроавтобуса свое оборудование – набор губных гармошек и комбоусилитель, достаточно тяжелый, но от помощи он отказался. Такой музыкант фирменной закваски, обалденно просто с нами сыграл, а на следующий день пригласил в один из местных клубов. Там собрал в полном составе свой коллектив, который уже не выступал тогда, а некоторые музыканты даже из Амстердама приехали. Они специально для нас сделали удивительный концерт – играли на очень высоком уровне. Когда уже общались за столиком, этот музыкант надевает на меня свою шляпу – ту самую, с зубами, которая мне идеально подошла по размеру. Ребята смотрят на меня и говорят: «Это точно твое!» С тех пор я стал везде выступать в этой шляпе. Он была очень хорошего качества, служила мне много лет, а когда всё-таки потеряла свой вид, я брал ее с собой как талисман. К сожалению, на одном из концертов я ее потерял, а может, кто-то из фанатов забрал себе на память. Сейчас у меня много других шляп, среди них та, что мне подарил вологодский музыкант Евгений Колыханов, который уже больше 30 лет живет в Америке. Есть шляпа с родины великого американского гитариста Стиви Рэй Воэна из Остина – ее мне привез в подарок один из моих друзей. Сейчас я сам дарю шляпы, недавно сделал такой подарок одному моему талантливому ученику – видел, что он уже в ней щеголяет.

Ваша верная спутница в музыке – гитара. Сколько их у вас в арсенале?

Сейчас у меня 5 гитар. Самое приятно, что практически все они – подарки от друзей и близких, за исключением одной китайской, которую я купил в Вологде в музыкальном магазине, кстати, вполне доволен ее качеством. Одной гитаре ровно 10 лет – ее подарили мне на 55-летие друзья, специально заказывали в Америке. У нее было необычное путешествие до Вологды: она летела в Россию самолетом, но не в багажном отделении, а в кабине пилотов. Ее никак не получалось отправить, но удалось договориться с пилотами, которые, минуя инструкции, взяли гитару в салон. В Москве ее встречали, и один человек должен был передать другому, которого он лично не знал. Моя гитара чуть не попала в руки к случайному прохожему, хорошо, что тот отказался. В итоге ее привезли мне как раз к праздничному столу.

В планах есть какие-то новые проекты?

Планы есть всегда. Уже давно возникла идея сделать еще один фестиваль, но уже не летний, а зимний. Летних у нас уже два – «Блюз на веранде» и «Июнь», который мы несколько лет проводим 21 июня, в день рождения Катерины. В планах новые концерты, программы, причем хочется, чтобы они были на разных площадках города. Всегда есть над чем работать и с кем работать, даже в период самоизоляции мы не скучали. Я стал записывать видеоролики, где просто играл на гитаре музыку под настроение, и выкладывал в социальной сети – получил много отзывов. Конечно, родилась новая музыка: у меня есть своя домашняя студия, и я прямо дома могу делать аранжировку. Одну из новых композиций «Нам всё равно» мы представили на концерте фестиваля «Блюз на веранде». А вообще планами стараюсь не делиться – просто хочется, чтобы всё запланированное удавалось.