Евгений Максимов: «Творческий рост – процесс бесконечный»

Светлана Гришина

В январе 2015 года народный артист России Евгений Максимов отметил 60-летний юбилей, а месяц спустя вологжане поздравляли с 25-летием его детище – ансамбль песни и танца «Русский Север». Даже бегло знакомясь с биографией этого человека, поражаешься двум вещам. Во-первых, тому, сколько творческих профессий он освоил, прежде чем нашел себя в режиссуре. А во-вторых – его огромной энергии, которая дает силы творить, руководить большими коллективами и осуществлять крупные проекты – один за другим.

Евгений Павлович, у вас богатый опыт выступлений на сцене в качестве артиста, руководства творческими коллективами, постановок масштабных зрелищных мероприятий. Какой смысл вы вкладываете в понятие творческого роста?

Хороший вопрос, неожиданный… Наверное, именно это – стремление к творческому росту – и движет мной всю жизнь. Ведь я чем только не занимался!.. Начинал как певец – и вдруг переключился на игру на фортепиано. Был успех – я первые места в конкурсах занимал. Но опять захотелось резкого поворота – и вот я уже солист мюзик-холла. Потом пробовал себя в оперном пении, потом – в театральной режиссуре, потом – в фольклоре. В общем, мне всегда нравилось браться за то, чего я еще не умею и не знаю. Но всякий раз меня вдохновлял на новое чей-то пример: в детстве поразило, как один парень у нас в деревне играл на гармошке; работая в «Северном хоре», я был восхищен работой дирижера-хормейстера – и так постоянно, ведь талантливых людей вокруг меня всегда было много. Возможно, свою роль сыграл и характер – беспокойный и деятельный, но мне кажется, что творческий рост и совершенствование в своем деле – это процесс бесконечный.

Как соотносятся в ваших постановках аутентичный фольклор и современные сценические технологии? Вы часто подчеркиваете, что в основу той или иной программы положены экспедиционные материалы.

Конечно, аутентичный бытовой фольклор – это одно, а концертное воплощение фольклора – совсем другое, и это достаточно сложное дело. Чтобы всё, что происходит на сцене, выглядело и воспринималось естественно, мы используем в качестве основы «живой» материал, собранный в экспедициях. Но для сценического действа, конечно, нужен серьезный отбор: из огромного массива материала выбирается то, что будет смотреться на сцене. На сцену не вынесешь многие элементы магических обрядов, и лирические протяжные песни, состоящие порой из 30 куплетов, петь не будешь. Потом идет большая работа режиссера-постановщика, хореографа, хормейстера, художника. Я очень мало делаю обработок фольклорных текстов: то, что отобрано, звучит так, как оно звучало в устах носителей этой традиции. И артист должен уметь правильно произнести каждое слово диалекта, соблюсти нужную интонацию. Любую фальшь зритель обязательно почувствует. Вообще, чтобы подать фольклор со сцены, нужен большой такт, внутреннее чутье, иначе есть риск превратить постановку в некое залихватское шоу «а ля рюс». Возможно, именно поэтому некоторые ученые-фольклористы и высказывают мнение о том, что фольклор вообще не должен выноситься на сцену, что его нужно сохранять в неизменном виде, относиться к нему как к музейному экспонату. Но всем известно, что фольклор вдохновлял многих великих композиторов и писателей, послужил основой для создания произведений, которые стали классикой. А сегодня сцена – один из главных способов донести фольклорное наследие до широкой публики и таким образом сохранить его. И когда я вижу в зрительном зале лица, наполненные гордостью за то, что они видят, я понимаю, что выбрал правильный путь.

Вы всегда много гастролировали за рубежом. Как зарубежная публика воспринимает программы, построенные на основе русского фольклора?

По моим наблюдениям, и в Америке, и в Европе связь с народными традициями во многом утрачена. Возможно, причиной тому процессы глобализации и урбанизации, которые и Россию затрагивают, но в провинции у нас сохранилось довольно много очагов бытования народной культуры. В Вологодской области, например, в свое время изучение и сохранение традиций было поддержано и морально, и финансово: создана была сеть центров традиционной народной культуры, благодаря которым фольклорное наследие систематически изучается, есть творческие коллективы, которые работают в русле народной традиции. И зарубежный зритель чувствует подлинность того, что мы ему показываем. Красоту песни можно ощутить, не понимая диалекта, а язык танца вообще универсален. Конечно, мы выбираем те вещи, которые могут быть восприняты людьми другой культуры. И не случайно занимаем призовые места в международных конкурсах за границей, и, где бы мы ни бывали, всегда приезжаем туда и второй, и третий, и пятый раз.

Любое сценическое действо призвано не только развлекать, но и чему-то учить зрителя, побуждать его к размышлениям. Как вы могли бы с этой точки зрения прокомментировать недавние работы ансамбля «Русский Север»?

Конечно, мы не только развлекаем – у нас есть и просветительская, и воспитательная роль. Особенно хотелось бы не упустить нынешнее молодое поколение, у которого сейчас так много соблазнов, связанных с разного рода «попсой». Мы очень много работаем с детьми. Один из самых удачных примеров – мюзикл «Василий Тёркин – по дорогам войны»: я даже не думал, что он будет иметь такой успех у школьников. Педагоги после его просмотра просят у нас видеозапись, чтобы использовать ее на уроках, говорят, что благодаря нашей постановке дети открыли для себя «Тёркина». Кстати, официальная премьера мюзикла в Вологде состоится 24 апреля. А знаете, сколько писем от школьников к нам приходит? И отзывы на программы пишут, и целые сочинения. От взрослых такого отклика нет.

Вообще по замыслу все наши спектакли должны давать пищу для размышлений о том, в какой стране мы живем – в стране, обладающей богатой историей, традициями и мощным культурным потенциалом. И в каждой программе так или иначе затрагивается тема памяти о предках. Эта память живая – ведь наши прадеды жили теми же чувствами, что и мы сегодня: также влюблялись, создавали семьи, растили детей, переживали потери. Но они умели находить в событиях повседневности глубокий смысл, ощущали себя звеном одной большой цепи поколений – и именно фольклорная традиция напоминает нам об этом сегодня.

Большинство постановок вашего коллектива представляют собой «синтетическое» действо, включающее и вокальные номера, и хореографию, и драматические эпизоды, и ваши артисты должны быть универсалами. Вы подбираете их специально или обучаете в ходе репетиций?

Я преподаю в Санкт-Петербургской академии театрального искусства – веду курс «Актер театра музыкальной традиции», а одно время филиал СПБГАТИ работал у нас в Череповце. Студенты проходят полный курс основ театральной подготовки, специализируясь как хореографы, как певцы, или как артисты синтетического жанра. В академии я готовлю три человека в год, а если будет необходимость, наберу еще студентов, и они потом вольются в мой коллектив.

Расскажите о своем «олимпиадном» опыте. Что, на ваш взгляд, главное в миссии творческих коллективов на столь масштабном событии международного уровня?

На олимпиаду в Монреале я попал будучи студентом. Вырос в деревне, нигде не бывал, а тут путешествие через океан в другую страну – впечатление колоссальное. Тогда я просто пел в составе большого коллектива. Атмосфера запомнилась – во-первых, дух спортивной соревновательности, во-вторых, огромный зарубежный город. Москву в 1980-м я почувствовал уже чисто творчески – как профессиональный режиссер, участвующий в подготовке грандиозного события. А в Сочи в полной мере ощутил личную колоссальную ответственность за культурную составляющую этого проекта. На сцене резиденции российского Деда Мороза постоянно шли программы, в которых участвовало огромное количество коллективов со всей страны, а наш ансамбль дал почти полторы сотни концертов. К сожалению, спортивных впечатлений от олимпиады не осталось – я приходил на работу в 8 утра, а уходил в 11 ночи. Но теперь, спустя время, понимаю, какую роль мы сыграли. Дед Мороз был, пожалуй, самым популярным персонажем культурной программы олимпиады: где бы он ни появлялся, за ним всегда ходили толпы народа. И мы, артисты, как мне кажется, выполнили ту задачу, которая была перед нами поставлена – привлечь внимание к этому вологодскому бренду, а через него – к культуре Вологодского края.